Политолог Константин Калачев: московские выборы мэра покажут, кто станет лидером оппозиции – удобные коммунисты или неудобный Навальный
Выборы в Москве и ситуацию со снятием с предвыборной гонки Николая Левичева – обсудили с нашим гостем, у нас в студии был руководитель «Политической экспертной группы» политолог Константин Калачёв.
Кремер: Скажите, что это за странный шаг, и для чего он нужен – заявление о том, что, возможно, Левичев снимет свою кандидатуру?
Калачев: Изначально Левичев ставил перед штабом задачу получить 5-7% минимум. Он хотел превзойти результат Миронова на выборах президента. У Левичева действительно сложная ситуация в партии. Есть люди, такие, как Оксана Дмитриева, которые считают, что его лидерство небесспорно. И в том случае, если прогноз ВЦИОМ правильный (замечу, что две вещи совпали: прогноз ВЦИОМ, где у Левичева – 2,2%, и собственная оценка Левичевым своего потенциала) то единственный способ сохранить лицо – это сняться с выборов под благовидным предлогом.
Кремер: По последней оценке «Комкон», которая была опубликована полчаса-час назад, хотя они меряют немного по-другому, чем ВЦИОМ, у Левичева сейчас 2,3%.
Калачев: В любом случае меньше, чем было у Миронова. Но дело даже не в этом. А в том, что Левичев не хочет занимать последнее место. Партия, которая получила приличный результат на выборах в Госдуму, это смертельно, тем более, что в следующем году они уже планируют начинать собирать людей под выборы в Московскую городскую думу. Кто же пойдет в такую партию?
Лобков: Все смертельно. У них конфликт, связанный с изгнанием Гудкова, положил начало политическому самоубийству. Бегство шести справедливоросов под крыло «Единой России» - они формально остаются членами фракции, мы знаем, Митрофанов и компания… Они много раз сэппуку себе делали. Ну, еще одну. Сэппукой больше, сэппукой меньше. От этого маневра в кусты Левичев теряет гораздо больше, чем если бы он песню допел до конца.
Калачев: В этой ситуации интересно, что об этом думают в администрации президента, потому что снятие Левичева в пользу Мельникова может быть объяснением второго места Мельникова, если Мельникова будут тянуть на второе место. Хотя с моей точки зрения, это была бы неправильная задача, потому что сторонники Навального никогда не признают третье место Навального.
Кремер: Вам кажется, что администрация президента тянет Мельникова на второе место?
Калачев: Мне кажется, что есть люди, которые хотели бы видеть его на втором месте. Я знаю, что многие прокремлевские политологи говорят о возможности развития такого варианта событий, и, видимо, не просто так говорят.
Кремер: В чьих интересах была бы эта операция?
Калачев: Чтобы решить проблему Навального, многие считают, нужно опустить его до третьего места. Думаю, что это глупость, которая повлечет за собой самые непредсказуемые последствия.
Кремер: Многие – кто? Администрация президента или нет? Вы ее как-то упомянули…
Калачев: Многие – те, кто является оппонентом Навального, представители власти. Власть у нас не едина, как известно, в администрации президента тоже нет единства мнений. Есть люди…
Кремер: То есть некоторое крыло в администрации президента?
Калачев: Есть люди, которые думают, что дать второе место Навальному – это слишком жирно. Некоторое крыло, конечно, - сторонники того, чтобы опустить его до третьего места. Это реально с учетом голосований президентов на дому, которые будут голосовать либо за коммуниста, либо за Собянина, но есть еще возможность как-то корректировать результат. Ситуация с Левичевым дает возможность объяснить неожиданный всплеск интереса к Мельникову и его скачок.
Лобков: Это не более чем на 2%, потому что нельзя объяснить скачок на 10% тем, что всех так потряс уход Левичева, что они тут же бросились голосовать за ЛДПР.
Калачев: У нас могут объяснить все, что угодно. 0х0 дает 0, вы правы. Но с другой стороны, можно сказать, что объединение левых сил привело к синергетическому эффекту, и все сторонники левых сил в едином порыве пошли голосовать за Мельникова. Вы журналисты, прекрасно знаете, как можно подать информацию так или иначе. Я думаю, что самое интересное – будет ли эта тема дальше раскручиваться. Мне трудно представить, что Левичев снимется под Навального, хотя он такую возможность тоже не исключает. Скорее всего, снимется под Мельникова. Но в идеале было бы, если бы все дошли до конца, а выборы шли по инерционному сценарию. Потому что в этой ситуации самое неприятное будет, если Навальный каким-то чудесным образом окажется не вторым, а третьим.
Лобков: В продолжении кто-то может еще сняться?
Калачев: А зачем?
Лобков: Чтобы совсем запутать ситуацию.
Калачев: Митрохину нет никакого смысла, это действительно политическое самоубийство. Есть один управляемый кандидат – от ЛДПР. Что партия скажет, то и сделает. Но им зачем? Мельникову точно ни к чему. Каждый получает свое в этой ситуации.
Кремер: Сегодня было заявление о том, что то, что Левичев предположил, что может быть он снимется – это такая проверка на реакцию. Кого и что проверяют?
Калачев: Проверяет всех, не только своих оппонентов, но и тех людей, которые в нашей стране направляют политические процессы: пригласят – не пригласят к разговору, скажут «иди до конца» или «правильно сделала, давай снимайся».
Кремер: А ему, Левичеву, зачем это нужно?
Калачев: Левичев всегда хотел быть системным политиком. Для него очень важно сохранения места председателя партии. Это место, за которое он держится. Его можно удержать только с помощью Кремля, с помощью АП.
Лобков: Само решение производит впечатление самостоятельного? Давайте посмотрим развитие событий в течение последних недель. Сначала личный приезд на место штурма той самой злополучной квартирой с нелегальной агитацией, затем выпуск довольно дорогостоящих роликов. Не будем говорить о том, как там выглядит господин Левичев, но деньги уплачены. Кампания производила эффект вялотекущей, а иногда очень бурной. Левичев даже поднялся один раз на третье место.
Кремер: Это было связано с болгаркой.
Лобков: Даже премьера Медведева, вечного обитателя этой полки, ненадолго подвинул. Ощущение, что с ним кто-то прямо вчера поговорил.
Калачев: Не исключаем. Главный вопрос – насколько самостоятельно это решение. Советовался он по этому поводу или нет. Если советовался, то это часть многоходовой комбинации, которая должна привести к чему? Видимо, к усилению Мельникова.
Кремер: Кто выиграет от этой ситуации, кроме Мельникова? И на что это может повлиять, если Левичев все-таки снимется?
Калачев: Мне кажется, кому это не нужно точно – это Собянину. Собянину нужен сценарий, чтобы все остались и получили проценты, которые им ВЦИОМ расписал. Там все красиво и хорошо.
Кремер: В чем такая чудовищная потеря Собянина, если снимется Левичев, и эти 1,5% кому-то перепадут.
Калачев: Главное для Собянина – это признание или непризнание Навальным, его сторонников результатов голосования. Сейчас попытки ситуацию как-то запутать ставят под вопрос ход кампании, вполне прозрачной, кстати, вполне честной, безупречной и безукоризненной.
Лобков: Собянина вы имеете в виду?
Калачев: Собянина, да и вообще, если не считать перегибы на местах, я имею в виду работу московских городских служб, когда асфальт менять по второму-третьему разу. Сейчас бы штабу Собянина остановиться бы и прекратить все эти работы, но они продолжают, и это начинает раздражать. Если не считать этих перегибов, то у Собянина все складывается очень неплохо.
Лобков: У него образ такого мягкого, пушистого кандидата, хозяйственника, делающего дело и не отвлекающегося на всякого рода политтехнологические штуки, которые он благоразумно доверяет некой команде грязных технологов, которые там уже что-то… Они не его как бы, они как бы администрации, да? Или МВД занимается такими штуками. Но он сам не ездит, не ищет, не вынюхивает, у кого наклейки. Не наводит полицию. Все как бы само собой делается.
Калачев: В рабочем порядке. А теперь представьте, что будет установка: «Тянем Мельникова на второе место, опускаем Навального на третье». Оно кому-то нужно? Кому-то нужно, но не Собянину.
Кремер: Эта кампания образцово-показательная. В ней должно быть все – близкие конкуренты, возможность второго тура. Может, в ней, по сценарию, должен быть еще один кандидат, который сам снялся, просто для красоты?
Калачев: Возможность второго тура настолько мизерная.
Кремер: Она мерещится, но ее, по крайней мере, рисуют, как возможную. В тот момент, когда были объявлены выборы, никто не верил даже в эту возможность.
Калачев: И сейчас нормальные люди не верят.
Кремер: Сейчас появились некоторые группы людей, которые надеются, что он будет.
Калачев: Второй тур для москвичей был бы, может, неплох. Это еще две недели интенсивной заботы о горожанах. Чем плохо? Может быть, еще что-то бы покрасили, плитку положили, асфальт доделали и так далее. Все было бы хорошо. Но если большинство москвичей отвечает на вопрос «Нужен новый мэр – не нужен» - «Не нужен», не может быть второго тура. В этом проблема. Есть протестная часть москвичей, которую делят разные кандидаты, но эта протестная часть не является большинством.
Лобков: То есть второе место на первом туре – некий референдум среди недовольных, кто является лидером оппозиции: наследники Зюганова или новые парни с Болотной?
Калачев: Совершенно верно. Кстати, когда Константин Костин недавно запустил термин «выборы референдумного типа» он имел в виду совсем другое: референдум по вопросу доверия к градоначальнику – губернатору, мэру. А вы добавили, и этот термин по-другому заиграл. Это еще и референдум по вопросу о том, кто будет оппозицией, кто будет лидером оппозиции.
Кремер: Это двойной референдум?
Калачев: Фактически да. Останутся коммунисты, вполне удобные, или будет неудобный Навальный. Можно много говорить про управляемость Навального, про то, что кто-то с ним работает. Хотя я считаю, что… Генштаб немецкий тоже считал, что они авторы проекта «Ленин в России». Наверное, Навального кто-то использует, Навальный использует людей тоже. Главный вопрос – с каким счетом закончат матч. Если Навальный будет на втором месте с приличным результатом, это серьезное будущее. Если, конечно, его не осудят и не лишат возможности развиваться.
Кремер: Его уже осудили…
Лобков: Вопрос явки важен, потому что люди, довольные властью, обычно не ходят на выборы, отлеживаются. Когда вокруг кампании начинаются некие… Я это помню по кампании 1996 года, когда люди, довольные Ельциным, не шли не выборы, нужно было их разбудить, для чего была кампания «Голосуй или проиграешь!», и все-таки привести к участкам, то есть больше выборов – больше получает кандидат от власти. Может ли искусственное нагнетание событий вокруг предвыборной кампании, желание сделать ее интересной и непредсказуемой, начиная от болгарки и кончая снятием Левичева, просто служить повышению явки, интереса к выборам?
Калачев: По идее да. Проблема явки – главная проблема этой кампании. Тем более время для выборов неудобное – второе воскресенье сентября. Многие предпочтут поехать на дачу, кто-то еще будет отдыхать в это время. Проблема явки – проблема, в первую очередь, для Собянина, даже не с точки зрения того, что при низкой явке могут быть у него какие-то электоральные проблемы. Низкая явка для админресурса – самое то для того, чтобы…
Лобков: Свои придут, а других и не надо?
Калачев: Совершенно верно. Но есть другая тема – легитимизация результата. Легитимизация происходит при приличной явке. Если явка будет, как на выборах в городскую думу Владивостока, там было 12%, - это смешно. Хотя бы 25%-30% должно быть, чтобы серьезно относиться к результатам выборов, чтобы можно было говорить, что за человека проголосовало сколько-нибудь значительное число горожан. Но пока тот же ВЦИОМ никаких трагедий из этого не делает. И дает прогноз на вполне приличную явку. Есть люди старшего возраста, которые привыкли ходить на выборы, как на праздник. Кстати, господин Горбунов, председатель Мосгоризбиркома, уже заявлял, что выборы будут праздником. Есть одна проблема, не знаю, кто об этом думал в мэрии. 7-го день города, не исключено, что многие 8-го будут болеть и на выборы не пойдут.
Лобков: Собянин не сможет не появиться нигде 7 сентября и ни слова не сказать. И заинтересованные противники смогут его задним числом обвинить в том, что в день тишины он появился, агитировал…
Калачев: Да, уже известно, он появится на Красной площади, уже есть комментарии по этому поводу.
Лобков: Вместе с Владимиром Путиным.
Калачев: Во-первых, будет возникать такое – все-таки день тишины. Агитации там, конечно, не будет. Юристы скажут, что все замечательно. Куда больше проблема то, что 7 числа обычный московский обыватель так натусится, что на следующий день идти на какие-то выборы будет совершенно в лом. Сторонники Навального – люди энергичные. Только что у метро встретил симпатичных молодых людей, которые вручили газету (кстати, в этот раз газета приличная, в прошлый раз была плохая). По их глазам было видно, что они сами придут и всех, кого можно, притащат.
Лобков: Могут быть какие-то проблемы, связанные с оспариванием итогов выборов, чего так боится московская полиция, уже предупреждая о том, что «некоторые сторонники одного из кандидатов могут вывести, мы вас предупреждаем, не ходите ни в коем случае».
Калачев: Самый главный вопрос – даже не счет, с которым победит Собянин, а реакция Навального на его победу. Либо он признает в ночь с 8 на 9 победу Собянина, либо не признает. Либо призовет выйти на улицу, либо не призовет. В этом смысле лучше дать ему возможность набрать максимальное количество голосов. Пусть он получит свои 20-25%, но это не закончится массовыми акциями протеста, которые с помощью провокаторов могут перейти и в уличные столкновения.
