Статьи на ту же тему

Интервью

| 10 сентября, 2014

Почему Запад проигрывает, вводя новые санкции против России

8 сентября зарубежные СМИ опубликовали информацию о новых санкциях ЕС против России. Ожидается, что пострадает ряд российских нефтяных и оборонных компаний, в частности «Роснефть», «Газпромнефть», «Транснефть», «Оборонпром», «Объединенная авиастроительная корпорация» и «Уралвагонзавод».

В свою очередь, премьер-министр РФ Дмитрий Медведев заявил, что в случае введения Западом новых санкций РФ подготовит «ассиметричный ответ», например запретит полеты европейских и американских авиакомпаний над территорией России.

При этом ранее премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон дал понять, что при условии соблюдения перемирия на Донбассе страны НАТО подумают об отмене некоторых антироссийских санкций, а премьер-министр Словакии Роберт Фицо предложил на время перемирия вообще забыть о давлении на Россию.

О колебаниях Запада, о перспективах крупной санкционной войны и о нелёгкой доле Украины — в интервью экс-начальника управления президента РФ по внутренней политике политолога Константина Костина:

— Цель санкций — чего-то от России добиться. А чего от России добиваются? Чтобы российские войска вышли с территории Украины? Чтобы Россия повлияла на ополченцев? Все возможные инструменты влияния Россия и так задействовала. Чтобы Россия улучшила гуманитарную ситуацию? Россия принимает беженцев, отправляет гуманитарный конвой. Содействовать деэскалации конфликта? Так Россия — единственная страна, которая регулярно настаивает на выполнении Женевских соглашений. Наш министр иностранных дел, по-моему, чуть ли не каждый день говорит: давайте выполнять Женевские соглашения, все же под ними подписались.

У позиции России есть два главных достоинства, которые неоспоримы, которые выяснятся, когда вся эта информационная шелуха сойдёт (а она сойдёт, потому что морочить голову можно крайне недолго). Выяснится, что позиция России всегда опиралась на международные соглашения, на международное право, на устав ООН. Поэтому все эти санкционные истории труднообъяснимы. Потом же западным политикам как-то надо будет объяснять своим избирателям, с чего это всё началось.

Да и с Запада сейчас стали спадать розовые очки, через которые они смотрели на Украину. Только сейчас я начал встречать в западной прессе, что эксперты по России и Украине начали задаваться вопросами: а где у нас гарантия, что бывшие сотрудники Януковича (а Порошенко был министром экономического развития и торговли при Януковиче) смогут построить демократическое независимое государство, свободное от коррупции, поскольку все они являются олигархами? Где у нас гарантия, что они могут построить дружественное Евросоюзу государство, которое не только на словах разделяет европейские ценности? Более того, где гарантия, что они сумеют хотя бы сохранить украинскую государственность, учитывая, в каком кризисе сейчас находится Украина, её политическая система, ей экономика, гуманитарная составляющая? Эти вопросы встречаются в статье Тони Брентона. Помните, был такой посол Англии в России [c 2004 по 2008 год]? Он считается большим специалистом по России и Украине. Только сейчас до западных политиков начинает доходить, что всё не так однозначно, как последние полгода рисуют их же средства массовой информации.

Россия подготовила очень эффективный ответ на санкции. Наши «аккуратные» санкции, наш «вежливый ответ» очень продуктивен. С одной стороны, он создаёт возможности — правда, вопрос, как этими возможностями воспользуются, — для развития собственного сельского хозяйства. А с другой стороны, российские санкции бьют по социально активным группам населения внутри стран, которые вводят санкции против России. Это аграрии, фермеры, их достаточно много, они не такие богатые, как крупные промышленники, нефтяники, финансисты. Они — очень существенный внутриполитический фактор. И они уже начинают предъявлять претензии своим правительствам. Мы видели, что было в Греции (несколько дней фермеры бушевали), в Испании, в Италии, в Германии.

Меркель уже вынуждена оправдываться, хотя она главный адвокат Украины, как её назвал Порошенко. Она вынуждена всё больше и больше оглядываться, предпринимая шаги. Тем более после того, как в Саксонии её критики и критики её санкционной политики неожиданно получили очень хороший результат и прошли в местный земельный парламент ландтаг. Это первый тревожный звоночек, что следующие выборы её партия может проиграть. Потому что эта партия, которая победила в Саксонии [набрала 9,7% голосов], называется «Альтернатива для Германии» и как раз выступает с позиции realpolitik. Они говорят, что надо реально оценивать ситуацию, в том числе и на Украине, надо трезво оценивать позицию России, надо во внешней политике руководствоваться в первую очередь интересами Германии, а не подсказками из Брюсселя или Вашингтона. И эта партия, которая до этого заметна не была (в неё, кстати, перешло много членов ХДС, а это партия Меркель), неожиданно — а для консервативной Германии это нонсенс — получает хороший процент на земельных выборах. Сейчас они говорят, что их цель — Бундестаг. Это очень неприятный звоночек для Меркель.

— Многое в Европе меняется на наших глазах.

— Меняется, это бы неизбежно стало меняться. Это всегда так. Даже если вы вспомните историю с Грузией, эту нашу восьмидневную войну. Отношение к ней тоже сильно поменялось. Там просто всё забомбили репортажами CNN, Sky News, всеми телеканалами. Там говорили белое на чёрное. Про обстрел осетин грузинскими «Градами» сказали, что это Россия обстреливает Грузию. Про атаку на наших миротворцев, которые там находились на законных основаниях, говорили, что это российские войска атакуют грузинских миротворцев. Потом-то правда стала очевидной. Потом многие предпочитали делать другие заявления или вообще не вспоминать об этом. Здесь вопрос времени.

Воодушевление еврооптимизмом и на Украине, и в Европе проходит. Начинают задавать очень неприятные вопросы. Я уже рассказал про вопросы Тони Брентона. В разных редакциях эти вопросы начинают задавать во всех странах Европы. Поэтому ситуация будет меняться. Евросоюз понимает, что экономика Украины находится на грани краха. И чтобы эта страна существовала, чтобы там поддерживался минимальный товарно-денежный оборот, надо будет очень серьёзно в это вкладываться. А вкладываться в это ни американцы, ни европейцы не хотят.

Как Украина жить-то будет? Вот, допустим, заморозили сейчас конфликт. Начался переговорный процесс. И во весь рост встают вопросы: что делать с энергоресурсами, что делать с экономикой в целом, что делать с зарплатами. Вы посмотрите, что с гривной происходит. У нас такого даже в 98-м году не было, когда доллар с 3 рублей сразу до 18 ушёл. Для украинских реалий это уже консервативно. Эти вопросы встают в полный рост, и ни Евросоюз, ни США не понимают, что с этим делать. И сейчас основные центры силы — а это ни в коем случае не Украина, — Брюссель и Вашингтон каким-то образом будут содействовать разрешению этой ситуации.

— Украинцам сейчас как будто не до этих проблем. Они собираются строить стену на российско-украинской границе.

— Это весёлая идея. Американцы построили стену с Мексикой, но мексиканцы как проникали на территорию США, так и проникают. Понятно, что это всё в XXI веке просто смешно.

На языке политконсультантов, политтехнологов это называется «тепловая ракета». Когда боевые самолёты хотят сбить нацеленные на них ракеты, они выпускают тепловые ракеты, которые отводят те ракеты в сторону. «Тепловая ракета» отвлекает от реальных проблем. Вот эта военная операция, вся эта военная риторика, вся эта антироссийская истерия — это всё «тепловые ракеты». Строительство стены, санкции против России, запрет на въезд российских деятелей культуры, не поддержавших Майдан [поддержавших присоединение Крыма к России], — это всё «тепловые ракеты». Потому что на самом деле основные вопросы — откуда будут деньги на пенсии и зарплаты, каким образом на Украине появится газ, сколько будет стоить гривна, какова будет покупательная способность населения, что делать со следующим политическим кризисом, который разразится после выборов в Верховную раду, не развалится ли завтра Украина? Вот основные вопросы. Но они очень неприятные. Ни у кого на Украине сейчас нет политического ресурса их решать. А строить забор — это они могут.