Материалы

I. Выборы ВДЛ

1.                Ключевым отличием этой кампании от кампаний 2010-2020-х гг. является радикальная смена повестки, связанная с проведением специальной военной операции и адаптацией граждан к новой реальности.

Как уже отмечалось экспертами Фонда, специфика выборов в 2023 г. определяется «новой нормальностью», которая является следствием, с одной стороны, адаптации избирателей к новой реальности, а с другой – успешной работы властей по сохранению стабильности и приемлемых, по мнению большинства населения, уровней социальных показателей (отсутствие «шоковых сценариев», индексация социальных выплат, сохранение объемов государственных инвестиций в крупные инфраструктурные проекты etc.).

Идеологически «новая нормальность» цементируется консолидацией общества вокруг целей и задач СВО на фоне беспрецедентного внешнего давления на Россию.

В электоральном аспекте прослеживается тенденция, при которой электоральное поведение основных социальных групп становится более консервативным и лоялистским, обеспечивая преимущество власти и ее кандидатов, поскольку в их поддержке избиратели видят залог сохранения стабильности, а так же считают, что власть способна наилучшим образом справиться с преодолением проблем и решением всех задач текущего периода.

Практически все кампании по выборам губернаторов проходит
в технократическом стиле: действующие ВДЛ и врио ВДЛ, как правило, занимаются своей текущей работой, не отвлекаются на какие-то специальные предвыборные мероприятия, что соответствует запросам и ожиданиям граждан.

Анализируя ситуацию на старте избирательной кампании, мы предложили назвать такое электоральное поведение граждан фактором «отложенного выбора». Конечно же этот феномен имеет временный характер
и в значительной степени зависит от текущего статус-кво и его динамики.

2.                Нынешняя выборная серия также отличается от прошлогодней. Поскольку, во-первых, в 2022 г. действующие ВДЛ переизбирались на новые сроки в шести регионах из 14, а в этом баллотируются в 17 из 21. Во-вторых, впервые переизбираются ВДЛ, окончившие «школу губернаторов», таковых сразу 10.

3.                Опыт кампаний 2012–2021 гг. показывал, что врио ВДЛ, баллотировавшиеся впервые, реже сталкивались со сложностями в ходе кампаний, чем ВДЛ, переизбиравшиеся на новые сроки. Достаточно напомнить, что за 10 лет ни один новоназначенный врио не проиграл (Андрей Тарасенко в Приморском крае в 2018-м ушел в отставку после отмены результатов выборов). Зато проиграли сразу четверо действующих ВДЛ
(в Иркутской области в 2015-м, во Владимирской области, Хабаровском крае
и Хакасии в 2018-м).

4.                В 2017–2021 гг., т.е. в течение пяти лет на новые сроки баллотировались 22 ВДЛ. Трое проиграли. У 16, т.е. большинства результаты оказались хуже, чем на предыдущих выборах в 2012–2016 гг. Некоторые потеряли по 10-20%.
И лишь трое улучшили результаты. Среди них мэр Москвы Сергей Собянин (+18,80%) и глава Чечни Рамзан Кадыров (+1,76%), чье положение
в губернаторском корпусе можно назвать особенным, даже эксклюзивным.

5.                Зато в 2022 г. из шести переизбравшихся ВДЛ свои результаты относительно 2017-го улучшили сразу трое. Причем у всех них на старте отмечались проблемы, которые, как принято считать, должны были осложнить их переизбрание.

Губернаторы Новгородской и Свердловской областей, соответственно, Андрей Никитин (+9,04%) и Евгений Куйвашев (+3,62%) и глава Карелии Артур Парфенчиков (+7,81%) с немалым трудом устанавливали контроль над региональными центрами. Каждый из этих глав прошел через длительные элитарные конфликты, в ходе которых многократно подвергался публичной критике, по общему правилу «минусующей» рейтинг. А в Екатеринбурге в 2019 г. к тому же случился локальный кризис из-за протестов против строительства храма Святой Екатерины.

Тем не менее, повторимся, эти главы улучшили свои результаты. Добавим, что из трех других ВДЛ, переизбравшихся в 2022 г. у двоих результаты были лишь не много ниже, чем на предыдущих выборах. Это губернатор Калининградской области Антон Алиханов (-0,85%) и глава Бурятии Алексей Цыденов (-1,20%). Прилично просел лишь удмуртский глава Александр Бречалов (-13,79%).

6.                Наша гипотеза состоит в предположении, что в условиях СВО избиратели в массе стали консервативнее, сдержаннее, больше ценят стабильность и чаще склоняются к поддержке действующей власти, т.е.
в данном случае ВДЛ, даже если имеют к нему какие-то претензии. «Новая нормальность» нивелирует, а то и вовсе обнуляет тот негатив, который «пристал» к ВДЛ за предыдущие годы, который был бы актуален
и, следовательно, мог бы навредить при «старой нормальности».

7.                Как отдельный фактор также выделяем снижение уровня конкурентной активности со стороны оппозиционных парламентских партий, чьи лидеры опять же чаще сознают избыточность этой активности в текущей ситуации.

8.                Из сказанного следует, что предстоящие выборы скорее всего завершатся не просто переизбранием ВДЛ в Москве, Алтайском и Приморском краях, Амурской, Воронежской, Ивановской, Кемеровской, Магаданской, Московской, Нижегородской, Новосибирской, Орловской, Псковской, Самарской и Тюменской областях, Якутии (о Хакасии – далее отдельно),
а переизбранием половины или более из них с лучшими результатами, чем
в 2018 г.

9.                В таблице 1 отражен расклад сил и некоторые прогнозы. Навскидку можно предположить, что бóльшими шансами улучшить свои результаты обладают те ВДЛ, чье переизбрание изначально ничем не осложнялось (Сергей Собянин, Андрей Воробьев, Сергей Цивилёв, Глеб Никитин, и др.). Однако, не придется удивляться, если смогут прибавить и те, кого тяготил груз прежних ошибок и упущений.

10.            Значительное внимание приковано к выборам в столичном регионе,
т.е. в Москве и Московской области. Существует консенсус, что кампании
С. Собянина и А. Воробьева проходят по референдумным сценариям, и оба кандидата имеют хорошие шансы улучшить свой предыдущий результат.

Следует отметить, что серьезным вызовом для кампаний обоих ВДЛ могли стать атаки беспилотников и пр., но оперативная и адекватная реакция мэра и губернатора, профессиональные действия городских и областных экстренных служб, а также качественная работа информационных блоков минимизировали влияние этих событий на настроения граждан.

Еще один аспект интереса к выборам в столичном регионе: в Москве
и Мособласти зарегистрировано более 13 млн. избирателей и их электоральное поведение станет важным маркером накануне федеральной кампании.

11.            На старте констатировались угрозы для ВДЛ в Алтайском и Приморском краях, Орловской области и Якутии, связанные в том числе с возможным выдвижением в этих регионах относительно сильных кандидатов от КПРФ или других оппозиционных партий.

В Алтайском крае Компартией в самом деле была номинирована казавшаяся довольно перспективной Мария Прусакова, депутат Госдумы, первый секретарь Крайкома. Однако теперь приходится признать, что ее переоценили. М. Прусакова не преодолела муниципальный фильтр. Будучи явно разочарована таким финалом, она пытается скандализировать кампанию,
но и тут особо не преуспевает.

Якутских коммунистов вновь представляет их лидер – Виктор Губарев. Его выдвижение означает, что КПРФ решила не мешать переизбранию главы республики Айсена Николаева. Ведь достаточно напомнить, что В. Губареву уже 73 года и он русский, а следовательно, не может рассчитывать
на значительную поддержку собственно якутского электората.

В Приморском крае коммунисты фактически сделали то же самое. Невыдвижение кандидата КПРФ, чем бы его не объясняли публично, следует считать уступкой в пользу губернатора Олега Кожемяко.

СР «пропустила ход» в Орловской области, имея там репутацию реальной оппозиции и вполне яркого лидера (председателя Совета РО Руслана Перелыгина).

12.            Отдельно нужно остановиться на Хакасии. В виду конкурентного, даже остроконкурентного характера кампании в этой республике мы изначально допускали вероятность второго тура. За минувшие месяцы у нас прибавилось оснований для такого прогноза.

Выдвинутый ЕР Сергей Сокол – сильный, хорошо подготовленный кандидат. Как администратор и политик он состоялся в таких непростых регионах, как Красноярский край и Иркутская область. С. Сокола поддерживает «Ростех»,
в котором долго работал. Не вызывает сомнения, что на сторону «единоросса» встали и корпорации, присутствующие в Хакасии. С. Сокол располагает связями в федеральных структурах, лоббистским потенциалом, эффективность которых уже не раз демонстрировал. Наконец, он ветеран СВО, это дает ему дополнительный моральный капитал.

В то же время коммунист Валентин Коновалов, несмотря на сомнительные обстоятельства его избрания в 2018 г., практически нулевые лидерские качества и общую неуспешность в качестве управленца, оказался трудным соперником. Это фиксируют социологические опросы, хотя и без них очевидно, что борьба идет серьезная и ее исход не вполне предопределен.

Можно все сводить к сюжету о сопротивлении «варягу», рассуждая о том, что С. Сокол недостаточно укоренился в республике, а В. Коновалов живет
в Абакане с нач. 2000-х гг. и считается там местным. Или указывать
на невероятную дерзость главы и его штаба, без всякого стеснения использующих не только административный ресурс, но и было подзабытые
уже «грязные технологии».

Однако куда важнее, как мы считаем, другое. Во-первых, следует признать как факт, что немалая часть республиканской элиты за минувшие пять лет не просто привыкла к В. Коновалову, а приспособилась извлекать из его слабости выгоды для себя, видит в ней источник своего комфорта и благополучия. И поэтому
не желает замены слабого главы на сильного. Одни ограничиваются
пассивным неприятием С. Сокола или мелким саботажем его кампании. Другие же решили сопротивляться активно и даже открыто, сплотились вокруг
В. Коновалова и стараются ради его переизбрания (уходящий председатель Верховного Совета Владимир Штыгашев со своими соратниками, целый ряд муниципальных руководителей, некоторые крупные по местным меркам бизнесмены и даже силовики).

Во-вторых, на В. Коновалова как на действующего главу действует эффект «новой нормальности». Да, перед нами живое воплощение того, что называют «недостойное правление». И все же многие избиратели проголосуют
за В. Коновалова как за носителя власти, выбирая в его лице стабильность. Этот парадокс – темная сторона «новой нормальности», если угодно.

13.            В Красноярском крае, Омской и Смоленской областях, Чукотском автономном округе избираются новоназначенные врио. Им приходится иметь дело с неоднозначным наследием предшественников.

Наиболее проблемной представляется ситуация у Михаила Котюкова
в Красноярском крае. Он вынужденно сохранил нетронутым краевой внутриполитический блок, который в 2018 г. довел Александра Усса
до унизительного результата (60,19%, хотя тот мог бы получить порядка 70%)
и допустил поражение ЕР на муниципальных выборах Красноярске.
Как следствие кампания самого М. Котюкова ведется откровенно «нетворчески». Это особенно заметно на фоне достаточно креативных
и бодрых кампаний в соседних Новосибирской и Тюменской областях.

Хуже, однако другое. Вместе с губернатором опять избирают депутаты Красноярского городского Совета. За минувшие годы ЛДПР в крае несколько ослабела, РО пережило арест своего фактического лидера Сергея Натарова
и т.д. Вместе с тем «жириновцы» сохраняют крепкие позиции в краевом центре и у них остался второй фактический лидер – Александр Глисков. Прежде он был адвокатом, пытался позиционироваться как правозащитник. Примкнув к ЛДПР, профессионализировался в качестве политика и лоббиста. А. Глискова
не назовешь харизматиком, и даже просто сколько-нибудь симпатичным человеком. Тем не менее ему удалось добиться и высокой известности,
и популярности.

Учитывая фактор «новой нормальности», можно прогнозировать победу
М. Котюкова в первом туре. Однако голосование в краевом центре способно преподнести неприятные сюрпризы.

Таблица 1 Выборы ВДЛ в 2023 г.

II. Выборы депутатов региональных парламентов и представительных органов региональных центров

1. 2018 г. выдался для ЕР тяжелым. Партия власти тогда проиграла парламентские выборы сразу в четырех субъектах Федерации – Хакасии, Забайкальском крае, Иркутской и Ульяновской областях. В 2021 г. «единороссам» удалось улучшить показатели во всех этих регионах. Но вернуть большинство в их парламентах ЕР может только теперь. Это важная задача для партии. Равно как и восстановление большинства в представительных органах Архангельска, Великого Новгорода и Красноярска, также утраченного в 2018 г. Также как и улучшение результатов в Калмыкии, Якутии, Ярославской области и НАО, где партия «просела» в 2021 г.

2. Справится ли ЕР с этими задачами? Для этого есть предпосылки.

Напомним, что в 2018 г. на выборах сказалось недовольство пенсионной реформой. Его отложенный эффект ощущался и в 2021 г. Сейчас повестка совершенно иная, наступила, как сказано, «новая нормальность».

К тому же в 2018 г. (после выборов) поменяли губернатора Забайкальского края, в 2019-м – Иркутской области, в 2020-м – Архангельской области, в 2021-м – Ульяновской и Ярославской областей области (ульяновского губернатора-«единоросса» Сергея Морозова заменили на коммуниста Алексея Русских), весной этого года – в Красноярском крае. То есть в этих регионах власть «перезапустили», есть основания полагать, что новым ВДЛ удалось хотя бы частично растопить тот негатив, который накопили их предшественники
и который отражался на результатах ЕР. Добавим, что главы, избранные после неуспешных для партии выборов, возглавили ее списки в Иркутской области
и Архангельске.

3. Исходя из имеющихся данных социологических исследований и их анализа, мы полагаем, что ЕР с высокой долей вероятности восстановит или по крайней мере укрепит свои позиции в Хакасии, Ульяновской, Иркутской и Ярославской областях, НАО, Архангельске.

4. В Калмыкии, Якутии, Забайкальском крае, Великом Новгороде и Красноярске перспективы – по крайней мере пока – менее очевидны. О Красноярске уже говорилось. Среди негативных факторов в Калмыкии стоит выделить проблемы коммунального хозяйства в Элисте, недавно обернувшиеся серией аварий. В Якутии – лесные пожары, слабость внутриполитического блока и РО ЕР, натянутые отношения между руководителями республики и Якутска. В Забайкальском крае – также слабость внутриполитического блока и РО ЕР, внутриштабную «турбулентность». В Великом Новгороде – низкую вовлеченность в кампанию губернатора и секретаря РО ЕР Андрея Никитина.

5. Специфика или, если прямо, сложность проведения выборов в новых субъектах Федерации – Донецкой и Луганской народных республиках, Запорожской и Херсонской областях, а также в Донецке, Луганске, Мелитополе диктуется продолжающейся СВО. Но победа ЕР там гарантирована.

6. Особняком стоят выборы мэра Хабаровска. Напомним, что в 2018 г. губернатором Хабаровского края избрали ЛДПРовца Сергея Фургала. Мэром краевого центра тогда же выбрали «единоросса» Сергея Кравчука. Но он набрал мало голосов (39,97%), а его основной соперник коммунист Максим Кукушкин – относительно много (23,85%). В 2019 г. ЕР проиграла на выборах
в Хабаровскую городскую Думу (не получила ни одного мандата),
а в 2020–2021 гг. город лихорадило от протестов, спровоцированных арестом С. Фургала и его отрешением от должности. Учитывая все это, убедительное переизбрание С. Кравчука на второй срок представлялось нетривиальной задачей. Особенно с учетом слухов о выдвижении Сергея Безденежных, сенатора (от Законодательной Думы), бывшего сторонника С. Фургала, перешедшего из ЛДПР в СР. Но С. Безденежных предпочел заняться оздоровление РО «эсеров» в соседнем Забайкальском крае. Другие сколько-нибудь заметные краевые политики также проигнорировали муниципальные выборы. И мы уверены, что эффект «новой нормальности» сработает
и в Хабаровске. Так что С. Кравчук переизберется.

Таблица 2. Результаты ЕР на выборах в региональные парламенты в 2018 г.
и выборах в Государственную Думу в соответствующих регионах в 2021 г.

Таблица 3. Результаты ЕР на выборах в представительные органы региональных центров в 2018 г.