Другие материалы

Материалы

27 августа, 2020

ВЫБОРЫ ВЫСШИХ ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦ СУБЪЕКТОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ДЕПУТАТОВ РЕГИОНАЛЬНЫХ ПАРЛАМЕНТОВ В 2020 г. СЦЕНАРИИ КАМПАНИЙ И ПРОГНОЗ РЕЗУЛЬТАТОВ.

Анализ кампаний глав субъектов Федерации, переизбирающихся на новые сроки, показывает изменение запроса на обновление власти. На первый план выходит оценка вклада главы в развитие региона и улучшение качества жизни его населения. (Когда у действующего главы в активе имеются объективные достижения, и эти достижения признаются гражданами, его электоральные позиции устойчивы. Когда обнаруживается дефицит достижений, либо избирателей не получается убедить в их достаточности, переизбрание ВДЛ осложняется). Более того, ВРИО, назначенному вместо отставленного главы и выдвинутому на выборы, более не гарантирован высокий уровень электоральной поддержки (хотя предыдущие два года ситуация была обратной). 
 
В этом политическом сезоне наиболее эффективной тактикой ведения избирательной кампании для ВРИО стала работа по актуальной социально-экономической проблематике региона, позволяющая демонстрировать эффективное решение значимых для населения проблем в режиме реального времени. Именно по практическим делам и решениям с момента назначения и до дня голосования граждане оценивают деловые качества ВРИО и их способность успешно руководить регионом следующие пять лет.
 
⦁ Можно говорить о том, что поведение избирателей на выборах глав, а следовательно подход к принятию электорального решения, становится более рациональным, и, можно говорить, более качественным. Безоглядная вера в то, что вслед за сменой руководителя жизнь в регионе непременно улучшится, причем сразу, уступает место умному выбору адекватных администраторов и политиков. Уровень поддержки ВРИО в значительной степени зависит от эффективности демонстрации ими своих управленческих и лоббистских компетенций и от их умения выстраивать диалог с жителями, с ключевыми политическими и общественными силами региона. Причем оба эти фактора равнозначны – для уверенной победы нужно быть и технократом, и политиком. 
 
⦁ Во всех 18 регионах, где проходят выборы глав, кампании пока идут по референдумным сценариям. Это предопределено разными факторами, среди которых: а) как уже сказано, достижения действующих глав, обеспечившие им авторитет и популярность; 
б) высокая эффективность, продемонстрированная отдельными действующими главами и ВРИО как при лоббировании интересов регионов, так и в ходе борьбы со вспышками COVID-19; 
в) нейтрализация потенциально наиболее опасных соперников через межпартийные сделки (предметом которых в этот часто становились мандаты членов СФ) и т.д.
 
⦁ В Архангельской и Иркутской областях, а также в ЕАО отмечались предпосылки для перехода к конкурентным сценариям. Архангельская область еще не до конца оправилась от шиесского кризиса, и среди зарегистрированных кандидатов есть довольно яркая местная оппозиционерка. В Иркутской области сильны позиции КПРФ, чей региональный лидер выиграл конкурентную кампанию в 2015 г. 
На обстановке в ЕАО не могут не отражаться события в соседнем Хабаровском крае (в состав которого область некогда входила), а там, как известно, продолжаются протестные выступления, спровоцированные арестом Сергея Фургала. Однако ни в одном из этих регионов сценарий кампании не поменялся и пока остается референдумным.  
 
Многие ВРИО стартовали с электоральными рейтингами в пределах 30-40% и к июлю-августу «доросли» до 50-60%. Действующие главы на старте имели более высокие рейтинги, которые вполне успешно наращивали. Однако у некоторых глав летние показатели не оправдали ожиданий, из-за чего обозначились некоторые угрозы скатывания к конкурентным сценариям. Это произошло в Краснодарском крае, Пензенской, Ростовской и Тамбовской областях. Там главы, по всей видимости, недорабатывают или им не удается убедить избирателей в своей эффективности. 
⦁ Кандидаты КПРФ в пяти регионах не смогли преодолеть «муниципальный фильтр» не потому, что представляли сколько-нибудь значительную угрозу для действующих глав или ВРИО, а потому что новое поколение региональных лидеров КПРФ, уже почти полностью сменившее ветеранов КПСС, в отличие от предшественников не пользуется особым авторитетом, зато отличается агрессивностью и чрезмерной конфликтностью, из-за чего коммунистам затруднительно заключать объективно необходимые им сделки с другими оппозиционными партиями и ЕР ради сбора подписей «муниципалов». При этом наиболее сильный кандидат КПРФ в этом электоральном цикле – Михаил Щапов в Иркутской области – благополучно зарегистрирован.
 
⦁ «Единая Россия» по-прежнему является главным субъектом российской партийной системы, доминирующей партией. Даже в тех регионах, где по итогам нынешнего ЕДГ возможно снижение представительства партии в выборных органах, «единороссы» с высокой долей вероятности все равно сформируют фракции большинства. Среди факторов, способствующих удержанию партией  докризисного уровня поддержки, отмечается: а) самая развитая (в сравнении с другими партиями) организационно-политическая инфраструктура, б) максимальная встроенность и вовлеченность в работу региональных и муниципальных органов власти, 
в) восприятие ЕР значительными электоральными группами в качестве наиболее дееспособной политической силы, а также г) активная работа партийного актива в период карантина (развернутая система волонтерской помощи и пр.). Фиксация такого статус-кво на последнем перед федеральными выборами ЕДГ позволяет сделать вывод, что поддержка ЕР станет главным направлением концентрации усилий власти на выборах в ГД. 
 
 
⦁ По итогам этих выборов некоторые малые партии получат места в региональных парламентах и «думские лицензии». Высокие шансы имеют недавно созданные партии «ЗА ПРАВДУ», «Зеленая Альтернатива» и «Новые люди». 
 
***
I. 13 сентября высших должностных лиц на прямых выборах изберут в 18 субъектах Федерации – Коми, Татарстане, Чувашии, Камчатском, Краснодарском, Пермском краях, Архангельской, Брянской, Иркутской, Калужской, Костромской, Ленинградской, Пензенской, Ростовской, Смоленской, Тамбовской областях, Еврейской автономной области (ЕАО) и Севастополе.
В большинстве этих субъектов Федерации проходят очередные выборы. Сроки полномочий глав Татарстана, Краснодарского края, Брянской, Ленинградской, Костромской, Пензенской, Ростовской, Смоленской и Тамбовской областей, избранных в 2015 г., истекают осенью этого года. 
Все эти главы выдвинуты на новые сроки. 
Глава Чувашии Михаил Игнатьев был отрешен Президентом в январе с.г. в связи с утратой доверия. Губернаторы Камчатского края, Архангельской, Иркутской, Калужской областей и ЕАО по разным причинам досрочно ушли в отставку. Но очередные выборы в этих регионах и так предстояли именно в этом году, поэтому электоральные графики там не нарушаются (иркутские выборы, впрочем, формально объявлены досрочными решением областного Законодательного Собрания). 
Досрочные (во всех отношениях) выборы проводятся только в Коми, Пермском крае и Севастополе. Пермский губернатор Максим Решетников, чей срок полномочий истекал в 2022 г., получил повышение и перешел на работу в федеральное Правительство. 
Глава Коми Сергей Гапликов и губернатор Севастополя Дмитрий Овсянников подали в отставку, будучи избранными, соответственно, до 2021-го и 2022-го.  
Все назначенные Президентом ВРИО глав также баллотируются.
В 11 регионах – Коми, Белгородской, Воронежской, Калужской, Костромской, Курганской, Магаданской, Новосибирской, Рязанской, Челябинской областях и Ямало-Ненецком автономном округе (ЯНАО) – назначены парламентские выборы.
В Коми, Калужской и Костромской областях глав и депутатов избирают параллельно.
Из муниципальных кампаний наибольшее внимание привлекает новосибирская. В связи с тем, что в этом регионе сложилась специфическая двухпартийная система: областью руководит «единоросс» Андрей Травников, а областным центром – коммунист Анатолий Локоть, между ЕР и КПРФ еще несколько лет назад был заключен пакт.
 
II. На новые сроки переизбираются девять действующих глав. 
Это Иван Белозерцев (Пензенская область), Александр Богомаз (Брянская область), Василий Голубев (Ростовская область), 
Александр Дрозденко (Ленинградская область), 
Вениамин Кондратьев (Краснодарский край), Рустам Минниханов (Татарстан), Александр Никитин (Тамбовская область), 
Алексей Островский (Смоленская область) и Сергей Ситников (Костромская область).
В этом списке выделяются В. Голубев и Р. Минниханов, впервые назначенные главами еще в 2010 г. и поэтому ставшие уже – 
по современным меркам – «старейшинами» губернаторского корпуса.  Особняком стоит А. Островский – один из глав, представляющих ЛДПР. 
ВРИО глав Ростислав Гольдштейн (ЕАО), Михаил Развожаев (Севастополь), Владимир Солодов (Камчатский край), 
Александр Цыбульский (Архангельская область), Владислав Шапша (Калужская область) проходили подготовку в «школе губернаторов». При этом М.Развожаев уже имеет опыт руководства регионом – 
он временно управлял Хакасией в 2018 г. А.Цыбульский и вовсе избирался (парламентом) губернатором Ненецкого автономного округа (НАО) в том же 2018-м. В. Солодов возглавлял Правительство Якутии 
в 2018–2020 гг. В.Шапша был известен как эффективный глава администрации Обнинска в 2015–2020 гг. Только Р.Гольдштейн 
не имеет опыта работы в исполнительной власти, зато он неоднократно избирался в ГД, а потом представлял ЕАО в СФ.
Особенности отдельных регионов и/или сложившихся в них политических ситуаций востребовала (либо сделала возможным) более специализированный подбор ВРИО. Владимир Уйба (Коми) более 
15 лет руководил Федеральным медико-биологическим агентством. 
Игорь Кобзев (Иркутская область) сделал успешную карьеру в системе Министерства по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий, дорос 
до заместителя министра. Дмитрий Махонин (Пермский край) был одним из наиболее перспективных руководителей Федеральной антимонопольной службы. Олега Николаева (Чувашия), видного члена думской фракции СР, пожалуй, можно назвать «политическим выдвиженцем». При его назначении ВРИО, несомненно, учитывалось то, что на выборах главы республики в 2015 г. он занял второе место (14,73%), а в этом году мог претендовать на победу.  
12 действующих глав и ВРИО – И.Белозерцев, А.Богомаз, 
Р.Гольдштейн, В.Голубев, А.Дрозденко, В.Кондратьев, 
Р.Минниханов, А.Никитин, М.Развожаев, С.Ситников, А.Цыбульский 
и В.Шапша – выдвинуты ЕР. Отметим, что А.Богомаз, Р.Гольдштейн, 
А.Никитин и В.Шапша с недавних пор возглавляют региональные отделения ЕР. 
А. Островский номинирован ЛДПР.
И.Кобзев, Д.Махонин, В.Солодов и В.Уйба баллотируются самовыдвиженцами при поддержке ЕР. Как и О.Николаев, которого 
в принципе могла бы выдвинуть СР. 
 
III. Оппозиционные парламентские партии в этом году были несколько менее активны и эффективны (в части отбора и выдвижения кандидатов), чем в прошлом.
КПРФ. Если в 2019 г. партия выставляла своих кандидатов повсеместно, то в этом году уклонилась от участия в выборах в Татарстане (там РО фактически расколото) и Архангельской области (в рамках межпартийной «сделки» А.Цыбульский выдвинул в СФ петербургского инвестора Компартии, сооснователя петербургского строительного холдинга «Лидер Групп», депутата ГД Алексея Некрасова). И если прежде большинство номинировавшихся коммунистами кандидатов успешно преодолевали «муниципальный фильтр», то еще в 2019-м региональные избиркомы отказали в регистрации троим (Юрию Гайдуку в Забайкальском крае, 
Намсыру Манджиеву в Калмыкии и Александру Морозову в Вологодской области), а сейчас в бюллетени не попали сразу пятеро (Валерий Быков в Камчатском крае, Вадим Гришков в Ленинградской области, Роман Кияшко в Севастополе, Максим Кукушкин в ЕАО, Олег Михайлов в Коми). 
Естественно, некоторые наши коллеги склонны объяснять все это тем, что коммунисты якобы по определению представляют некую повышенную опасность для действующих глав и ВРИО, и поэтому всех сколько-нибудь сильных представителей КПРФ целенаправленно выводят из игры. Такое объяснение очень выгодно для самой Компартии. Однако при сопоставлении фактов картина получается менее однозначной. В 2018 г. в четырех регионах случились вторые туры, но кандидаты КПРФ заняли вторые места лишь в двух (и лишь в Хакасии победил коммунист Валентин Коновалов). В 2019-м были благополучно зарегистрированы как минимум два представителя КПРФ, имевших высокие шансы выйти во вторые туры (Алексей Корниенко на Сахалине и Виктор Ромашкин на Алтае). 
А в этом году «фильтр» без особых проблем преодолел М. Щапов, депутат ГД, выдвинутый КПРФ в Иркутской области, регионе, считающемся по совокупности причин одним из наиболее электорально «сложных» (см. далее).
Уместно, пожалуй, предположить, что проблемы, с которыми сталкиваются кандидаты КПРФ, кроме прочего объясняются сменой партийных поколений. Посты первых секретарей региональных отделений, руководителей фракций в парламентах и пр. все чаще занимают молодые выдвиженцы, чьи политические карьеры начались в 2000–2010-х гг. Они, разумеется, не состояли в КПСС и тем более не проходили номенклатурную «школу», а потому не пользуются достаточным авторитетом даже среди партийцев и идейных сторонников Компартии. Зато эти новые лидеры часто отличаются агрессивностью и чрезмерной конфликтностью. Такие качества помогают зарабатывать скандальную известность, но мешают конструктивно договариваться как с другими оппозиционными партиями, так и с ЕР. Между тем, как известно, в большинстве регионов коммунисты не способны самостоятельно обеспечить своим кандидатам прохождение «муниципального фильтра» из-за недостаточного представительства в местных органах власти, а поэтому должны заключать сделки. 
Обратим внимание на то, что в Камчатском крае КПРФ не постеснялась выдвинуть В.Быкова, бизнесмена, второго секретаря РО, депутата Законодательного Собрания, который с 2018 г. проходит в качестве обвиняемого по уголовному делу в получении взятки в особо крупном размере, был арестован и содержался в СИЗО.   
ЛДПР. Партию в этом электоральном цикле представляет А. Островский и еще 15 кандидатов. Зато «жириновцы» воздержались от выдвижения своих кандидатов в Брянской области (в рамках межпартийной «сделки» А.Богомаз выдвинул в СФ депутата ГД Вадима Деньгина, который мог баллотироваться как на Брянщине, так и в Калужской области) и ЕАО, хотя в последней любой представитель ЛДПР имел бы очень высокие шансы на победу. ЕАО, в недалеком прошлом составная часть Хабаровского края, по факту жила и живет в его повестке (неудивительно, что КПРФ выдвинула в области М.Кукушкина, второго секретаря краевого РО). Там по итогам губернаторских выборов 2018 г. и прошлогодних выборов в представительные органы края, Хабаровска и Комсомольска-на-Амуре ЛДПР обрела статус «партии власти». 
И этот успех запросто можно было развивать в ЕАО.   
Ни один из кандидатов ЛДПР не выбыл из борьбы после выдвижения (как Олег Капитанов в Санкт-Петербурге в прошлом году), никому не отказали в регистрации. СР. Партия представлена в первую очередь О.Николаевым (хотя он и выбрал путь самовыдвиженца) и в целом более активна, чем в прошлом году. Тогда партия «пропустила ходы» сразу в трех регионах. Сейчас – лишь в Коми (в рамках еще одной межпартийной «сделки» В.Уйба номинировал в СФ заместителя председателя ГД от СР Ольгу Епифанову). Среди 15 зарегистрированных «эсеров» выделяются Александр Романович, секретарь Президиума Центрального Совета партии, бывший заместитель председателя ГД, Лариса Егорова, председатель Совета Иркутского РО, заместитель председателя Законодательного Собрания, и Ирина Чиркова, председатель Совета Архангельского РО, депутат Областного Собрания депутатов (в прошлом депутат ГД от ЛДПР).
Отказ в регистрации получил лишь крупный пермский предприниматель Александр Репин, не сумевший преодолеть «муниципальный фильтр». Кстати, как неоднократно сообщали СМИ, 
А.Репин не состоит в СР и едва ли не главным мотивом, побудившим его участвовать в выборах, стал конфликт с краевыми властями, имевший исключительно коммерческую подоплеку.  
Малые партии в этот раз нигде не выдвинули никого сколько-нибудь заметного.
 
IV. Учитывая электоральную историю регионов, рейтинги и кандидатские конструкции, сформированные по итогам выдвижения и регистрации, можно утверждать, что во всех регионах выборы глав пока проходят по референдумным сценариям. Это – следствие разных факторов. Где-то действующие главы обладают солидным авторитетом и высокой популярностью благодаря своим достижениям (Татарстан, Брянская, Ленинградская области). 
Где-то ВРИО успели продемонстрировать довольно высокую эффективность, в частности, в ходе борьбы со вспышками COVID-19 (Коми) или ликвидации последствий локальных катастроф (Иркутская область), при лоббировании своих интересов регионов в Центре (Камчатский и Пермский края, Архангельская и Калужская области, Севастополь). Где-то удалось вывести из игры потенциально наиболее опасных соперников через межпартийные «сделки» (те же Коми, Архангельская и Брянская области). Наконец, где-то у оппозиционных партий изначально не имелось ярких и/или ресурсных кандидатов, способных претендовать на что-то большее, чем второе место со значительным отрывом от первого (тот же Татарстан, Костромская область; в Чувашии такой кандидат был у СР, и как раз его Президент назначил ВРИО).
Большинство ВРИО в апреле, т.е. на старте имели электоральные рейтинги в диапазоне 30-40%, а к июлю-августу они подтянулись до 50-60%. Действующие главы, как правило, обладали более высокими стартовыми рейтингами и тоже уверенно «росли». Однако у некоторых глав и темпы прироста, и июльские показатели получились ниже ожидавшихся, из-за чего обозначились некоторые угрозы скатывания к конкурентным сценариям. Речь идет об И.Белозерцеве, В.Голубеве, В.Кондратьеве и А.Никитине. Кому-то из них не хватает достижений, которые можно было бы предъявить электорату, кому-то вполне хватает, но по разным причинам в этом не удается убедить избирателей. На позициях И.Белозерцева и В.Голубева, по всей видимости, отразились коррупционные скандалы, в которые относительно недавно попали их ближайшие сотрудники. В октябре 2019 г. был арестован заместитель главы администрации Тамбовской области, председатель Комитета по управлению имуществом Глеб Чулков, в июле с.г. – заместитель председателя Правительства Пензенской области - министр сельского хозяйства Андрей Бурлаков и т.д. Тамбовщина в целом несколько дестабилизирована внутриэлитными конфликтами, которые подстегнули выборы в Тамбовскую городскую Думу. Что касается Краснодарского края и Ростовской области, то там традиционно сильна КПРФ (в Краснодаре тоже избирают Гордуму, в городе недавно «десантировался» небезызвестный Максим Шевченко, в 2018-м выдвигавшийся Компартией во владимирские губернаторы). И, кроме того, во время карантина В.Голубеву и В.Кондратьеву пришлось принять ряд жестких решений, негативно отразившихся на малом бизнесе, в котором занят значительный процент населения данных субъектов.  
Стоит отметить, что изначально потенциал для конкурентных выборов усматривали в совершенно других регионах, а именно в Иркутской и Архангельской областях, а также ЕАО. Но там этот потенциал не реализовался. Разумеется, самое пристальное внимание привлечено к Иркутской области. Потому как там в 2015 г. в острой конкурентной борьбе победил бессменный лидер местных коммунистов Сергей Левченко.
Он досрочно ушел в отставку в прошлом году – под давлением своих старших товарищей из ЦК КПРФ. Якобы их смутили претензии, которые предъявлялись к работе С.Левченко Президентом РФ и другими федеральными руководителями, ряд коррупционных скандалов, в которых фигурировали выдвиженцы главы и даже его сын. Тем не менее С.Левченко неоднократно заявлял о своем желании избраться вновь и только объявление выборов досрочными (отставник не имеет права выдвигаться на выборах, назначенных в связи с его отставкой) закрыло ему путь. Вместо С.Левченко выдвинут М.Щапов, в прошлом сотрудник ФСБ, затем успешный бизнесмен, тоже имеющий опыт конкурентных выборов, в 2016 г. выигравший думский мандат в Иркутском округе. 
Многие коллеги сходу предположили, что в Приангарье кандидат власти снова проиграет коммунисту. Кое-кто до сих пророчит второй тур и поражение И.Кобзева. Однако стоило бы учесть принципиальные отличия между тогдашней ситуацией и нынешней. Во-первых, Сергей Ерощенко, назначенный губернатором в 2012 г., собственными неумелыми действиями возбудил крайнее недовольство среди областных элит. К 2015-му сложилась антигубернаторская коалиция, основой которой стали местные строительные «олигархи», чей бизнес пострадал или мог в скором времени пострадать из-за атак С.Ерощенко. Участники коалиции изначально задавались целью «испортить выборы», т.е. добиться, чтобы губернатор избрался с как можно более низким результатом и стал выглядеть «слабаком» в глазах Москвы. Предполагалось даже, что это побудит Центр досрочно поменять главу. Однако контркампания, развернутая коалицией, оказалась столь эффективной, что привела ко второму туру, в который вместе с С.Ерощенко вышел С.Левченко. Естественно, после этого многие враги губернатора уже открыто «поставили» на победу коммуниста. У И.Кобзева, в отличии от С.Ерощенко, нет конфликта с элитами. Более того, ВРИО удалось сформировать элитарный консенсус, сделав ряд продуманных кадровых решений (при формировании областного Правительства и распределении руководящих постов в муниципальных органах Иркутска). Многие из тех, кто в 2015 г. боролись против С.Ерощенко, а потом за С.Левченко, теперь поддерживают И.Кобзева. Во-вторых, С.Левченко было интересно губернаторство (тем более, что он едва не выиграл выборы еще в 2001 г.). Он не то чтобы сходу нацеливался на победу, но вел довольно активную агитацию и нападал на С.Ерощенко «со всей сибирской несдержанностью». М.Щапов, насколько можно судить, заинтересован лишь в гарантированном переизбрании в ГД в своем округе. Поэтому ему объективно не стоит насмерть ссориться с И.Кобзевым, становиться его врагом. Поэтому он воздерживается от критики в адрес ВРИО. И в целом его кампанию можно характеризовать как невнятную, лишенную сколько-нибудь сильных смыслов и весьма ограниченную по масштабу.  В-третьих, С.Левченко с начала 1990-х гг. имел общеобластную известность, и в июле-августе 2015-го его рейтинг уверенно рос. А рейтинг С.Ерощенко – только падал. Сейчас, по имеющимся сведениям, И.Кобзев вышел на 60-процентный рубеж. У М.Щапова, прежде раскрученного лишь в пределах Иркутского округа (всего лишь одного из четырех в области), рейтинг стабилизировался на уровне 15-20%. 
Впрочем, в последние недели М.Щапов несколько активизировался. Понятно, что за оставшиеся недели разрыв между ним И.Кобзевым может сократиться. Но перевернуть сценарий кампании М. Щапов уже не успеет, даже если вдруг этого захочет. А.Цыбульскому в отличие от его предшественника Игоря Орлова достался целый ворох нерешенных и недорешенных проблем, в том числе во внутриполитической сфере. Региональная повестка до сих пор отравлена шиесским кризисом, хотя для его разрешения ВРИО предпринял все доступные ему меры. Дополнительные сложности создала резко негативная реакция элит и населения НАО на предложенный проект объединения двух территорий. ЕАО, как сказано, живет в хабаровской повестке. Тамошний выплеск протеста, спровоцированный уголовным преследованием С.Фургала, разумеется, не мог не отразится на настроениях областного электората. Поскольку сейчас Хабаровск и остальной край постепенно успокаивается, можно ожидать, что протестное голосование не будет достаточно значительным. Вместе с тем Р.Гольдштейн, безусловно, очень старался произвести впечатление на избирателей, угодить им. Судя по его рейтингу, ему это вполне удалось.  
 
V. По предварительным прогнозам во всех 11 субъектах Федерации, где проходят парламентские выборы, первые места займет ЕР. 
В парламентах Белгородской, Воронежской, Калужской, Костромской, Курганской, Рязанской областей и ЯНАО по итогам выборов «единороссы» сформируют фракции, численно приблизительно не отличающиеся от фракций в парламентах последних созывов. Вполне вероятно, что результаты ЕР по общерегиональным округам в некоторых из перечисленных территорий окажутся немного хуже, чем в 2015 г. И, следовательно, «единороссы» получат меньше «списочных» мандатов. Но партия, как говорится, возьмет свое в одномандатных округах. И в конечном счете где-то ее представительство даже увеличится. 
Так, в Калужской области в 2015 г. «единороссы» победили в 17 округах из 20. К одномандатникам добавились 14 «списочников». На этот раз ожидаются победы во всех 20 округах. И даже если «списочников» окажется 12-13, новая фракция получится численно большей. В Коми, Магаданской, Новосибирской и Челябинской областях пока все идет к тому, что парламентское представительство ЕР сократится. 
По всей видимости, как в Законодательном Собрании Новосибирской области, так и в Совете депутатов Новосибирска, уменьшится количество не только «единороссов», но и коммунистов. 
В настоящее время ЕР имеет в областном парламенте фракцию из 49 депутатов, а КПРФ – из 17. В Совете депутатов сейчас заседают 33 «единоросса» и 12 коммунистов. Обе партии могут потерять до пяти областных мандатов и до трех городских. Зато увеличится число «жириновцев», «родинцев», самовыдвиженцев. 
В ЗС появится «списочник» от либеральной партии «Новые люди» (ведущей очень активную и яркую кампанию). Такой итог во всяком случае предрекают некоторые социологические исследования.   
Социологи также прогнозируют успехи некоторых других новых партий. В частности, ожидается, что патриотическая партия «ЗА ПРАВДУ», основанная Евгением (Захаром) Прилепиным, преодолеет барьер в Калужской и/или Челябинской областях. В Коми, либо той же Челябинской области наверняка пройдет «Зеленая Альтернатива». Соответственно, эти партии, как и «Новые люди», получат «думские лицензии».