Глава Ингушетии: Мы делаем всё, чтобы минимизировать дотационность региона
В ближайшие годы республика полностью обеспечит себя рыбой, мясом, яблоками и другими продуктами, пояснил Юнус-бек Евкуров.
А. МИТНОВИЦКАЯ: У нас в гостях высокий гость во всех смыслах этого слова — глава Ингушетии Юнус-бек Баматгиреевич Евкуров. Добрый день.
Ю. ЕВКУРОВ: Добрый день. Сразу говорю, что я не дядя Степа-милиционер, до его роста мне далеко совсем.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Это дело природное. Вы по какому поводу в Москве?
Ю. ЕВКУРОВ: По поводу того, чтобы дать интервью Вашему радио. А если серьёзно, то вчера у нас был великолепный юбилейный концерт — 20 лет ансамблю «Лоам», в переводе «горы». Этот ансамбль связан с началом государственности республика Ингушетия. И, конечно, есть ностальгия по песням этого ансамбля, и мы вчера с удовольствием провели там время.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Концерт прошёл хорошо?
Ю. ЕВКУРОВ: Очень хорошо. Было большое количество молодёжи республики, а также жителей Москвы.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Давайте поговорим об отдыхе чуть позже, а пока о работе, тем более что накануне в Магасе закончилась большая международная исламская конференция, Вы в ней участвовали. Там же были представители высшего духовенства трёх конфессий. Я так понимаю, что один из главных вопросов заключался в том, какую политику надо проводить для того, чтобы не допустить радикализации религии, в том числе и в молодёжной среде. Я правильно понимаю?
Ю. ЕВКУРОВ: Там не было выделенного главного вопроса. Мы в своей республике знаем, что мы — территория мира. Но было важно на уровне известных мировых богословов закрепить за республикой название «территория мира». Так же они назвали не только республику, но и Северный Кавказ и другие субъекты Российской Федерации, в которых преимущественно проживают мусульмане. Это означает, что на этих территориях нет повода для верующих людей, мусульман, прикрываясь верой, противостоять власти, тем более с оружием в руках. Это относится и к ребятам, которые входят в число подпольных банд. Это было важной темой. И в последующем обсуждался ещё целый ряд вопросов. Были хорошие доклады, отчасти касающиеся отношения людей, мусульман, к религии — чистой и миролюбивой. Посредством этой конференции и планировалось показать это миролюбие. Но при этом было очень серьёзно заявлено то, что категорически нельзя, прикрываясь религией, пытаться творить зло против человечества, независимо от национальности, веры.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Мы сейчас в том числе и об «Исламском государстве» говорим?
Ю. ЕВКУРОВ: Богословы мира категорически отвергают саму сущность деятельности так называемого «Исламского государства», потому что это противоречит любым канонам ислама. Было очень жёсткое осуждение не только самого «Исламского государства», но и других террористических организаций, которые под прикрытием ислама творят зло против человечества.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Насчёт зла. Вы ведь неоднократно говорили, что Вам можно звонить. И не только жителям республики, но и членам банд подполья. И в своих интервью Вы говорите, что часто это люди оступившиеся. Такое ли это зло или всё-таки можно перевоспитать?
Ю. ЕВКУРОВ: Во-первых, это зло. Независимо от того, кто его совершает — оступившийся или мотивированный на что-то. Если человек совершает зло, то это зло, и никуда не денешься. Это же не просто вышел, что-то нехорошее сказал на митинге и ушёл. Здесь взрывы, убийства, трагедии людей, горе людей. Конечно, это зло. Но это не говорит о том, что надо от этих людей отвернуться. Надо с ними ещё больше работать.
Мне очень приятно, что вчера и позавчера на этой конференции были и православные богословы, и иудеи, и они довольно серьёзно высказались, что надо больше проводить профилактики. И эта конференция — тоже профилактика, где молодёжи даётся огромное направление, где они могут читать. Итоги конференции освещались в интернете в течение недели, в том числе в виде брошюр, в виде каких-то выкладок. Им даётся возможность послушать не кого-то где-то в интернете, неизвестного человека, а послушать известного богослова. Второй день конференции прошёл непосредственно в мечетях. Это совпало с пятничной молитвой, и было огромное количество людей. Молодёжи была дана возможность задавать вопросы и получать ответы.
А. МИТНОВИЦКАЯ: О чём спрашивали?
Ю. ЕВКУРОВ: Я, конечно, как мусульманин и как руководитель республики, скажу, что они спрашивали о стратегических вещах. В чём сегодня у мусульман, в том числе на Кавказе, недопонимание — в мелочах, совершенно не связанных с главной идеологией ислама. Например, есть главные вещи. Мы говорим, что нет бога кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк его. Это самое главное, и если человек об этом говорит, то он мусульманин. А всё остальное — это вторичные и третичные вещи, которые появляются с учётом национальности, с учётом адатов, с учётом чего-то ещё. Но это не противоречит учению. И на эти вопросы люди натыкаются, кто-то может быть не согласен. И каждый, прикрываясь религией и умными словами, пытается кого-то в чём-то ущемить. И здесь находится столкновение интересов людей. Например, вторичные и третичные вещи, это может быть вопрос: можно ли молиться в головном уборе или без головного убора? Сказано: «Можно и так, и так». Но при этом говорится, что пророк молился всегда в головном уборе. Но это не говорит о том, что если ты молишься без головного убора, ты не мусульманин. Просто сказано, что если ты с кого-то берёшь пример, то бери пример с него. Пророк молился в головном уборе. Когда я разговариваю с молодёжью по поводу этого примера, я им привожу пример. Мы идём в кафе и заказываем мороженое. Кто-то клубничное, кто-то пломбир, кто-то шоколадное. Мы же друг друга не ущемляем, каждый ест своё мороженое. То же самое и здесь.
Ещё самое главное здесь, что пошла активная мода выталкивать религию изнутри наружу. Религия — это личное внутреннее убеждение, личное дело каждого человека, а не коллективное. Каждый человек сам принимает решение, молиться ему или нет. Каждый человек сам принимает решение, ходить ему на пятничную молитву или не ходить, ходить в церковь или не ходить, ставить свечку или не ставить. Каждый человек самолично принимает решение, венчаться ему или не венчаться, заключать ли брак в религиозном плане, содержать уразу (пост) или нет. Но часто это личное дело каждого человек пытается вытолкнуть в общество, и создать ажиотаж в масштабах толпы. И многие богословы говорят, что во всём мире это явление чётко прослеживается. Хотя прописано: «Занимайтесь своими делами и не мешайте другим».
Конечно, конференция даёт многие ответы на вопросы, но это не решает всю проблему. Проблема не решится никогда, пока есть человек, пока у каждого человека в душе есть дьявол. И дьявол иногда имеет возможность победить, как бы человек ни старался. И зло появляется, потому что дьявол где-то в душе у человека появляется. Но тем не менее это действие даёт возможность власти мотивированно разговаривать с молодёжью. И молодёжи даёт возможность опираться на эпизоды этой конференции и на основе этого разговаривать.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Мы заговорили о победе дьявола. Можно ли сказать, что Ингушетия победила терроризм?
Ю. ЕВКУРОВ: Нет, мы не говорили о победе дьявола. Нет, дьявол никогда не должен побеждать здравый смысл, поэтому в вечной борьбе со злом добро всегда побеждает зло. Надо исходить из этого. Но, бесспорно, дьявол искушён. Он находит варианты, где можно человека свести с мирного, хорошего пути, поэтому у нас появляются и алкоголики, и наркоманы, и другие отступники. Но большинство из них всё-таки находят с помощью общества в себе силы победить дьявола. Если смотреть масштабно на вопрос, победили ли мы терроризм в Ингушетии, я уверен, что мы победили зло. Да, есть ростки, есть проблемы, которые остались. Было бы странно говорить, что мы победили полностью. Есть видимые нам члены банд подполья, но это не говорит о том, что мы их видим, но не ловим. Мы их видим по разыскиваемым картам и по информативным вещам. Идёт работа и по профилактике, и по задержанию, и по ликвидации в случае, если не получается выполнить первые задачи. Тем не менее, сегодня как глава республики я должен сказать, что мы искоренили это зло, но до конечного результата ещё далеко.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Кстати, когда мы, журналисты, получаем информацию о поимке каких-то преступников, о контртеррористических операциях, обычно она очень сухая. Да, я понимаю, что многое не могут для нас раскрыть, но с другой стороны, ведь очень важно показать, какая работа проделана. Как, по-вашему, достаточно ли открыты органы в данном случае и можете ли Вы как глава республики оказывать какое-то влияние?
Ю. ЕВКУРОВ: Бесспорно, органы правопорядка открыты. Каждый преступник или родственник этого преступника, будь то рядовой преступник, укравший сумку у женщины или опасный преступник, который убил кого-то, ищет себе защиту. Они никогда не признаются в том, что они неправы. Они в своём большинстве обвиняют всех, кто к ним приходит, даже тех, кто приходит с тремя ордерами на обыск. Это мы тоже учитываем и понимаем. Но при этом есть моменты, когда силовые структуры и органы правопорядка, а также общественные и государственные структуры, администрация, например, не совсем дорабатывают в плане соблюдения законности при проведении тех или иных мероприятий. Конечно, мы здесь защищаем и включаем все механизмы, но в своём большинстве всё идёт в рамках закона и максимально приближается к тому, чтобы профилактика превалировала над силовым давлением. У нас сейчас, к счастью, в течение года уже такого не было.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Да, действительно. Если сейчас в любом поисковике забить «Ингушетия», то новости достаточно нейтральные или положительные.
Ю. ЕВКУРОВ: Да, сегодня мы больше говорим про коррупцию, про низкий уровень образования и здравоохранения. Не из-за того, что уровень низкий, а из-за того, что мы занимаемся этими вопросами вплотную. Раньше мы перед спецоперацией, когда блокировали домовладения или ещё что-то, часа два-три-четыре, а бывало, и шесть, говорили бандитам сдаваться. Проводили мероприятие. Хотя могли бы в первую же секунду уничтожить. И многие сдавались, многие не сдавались. Это тоже говорит о том, что органы правопорядка в первую очередь заточены на то, чтобы убедить человека сложить оружие, не оказывать сопротивление, и сдаться властям.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Из тех, кто сдаётся, потом получаются хорошие люди? Они действительно меняют своё мировоззрение?
Ю. ЕВКУРОВ: Меняют. Из тех, кто у нас прошёл адаптационную комиссию, из тех, кто сдался под гарантию государства. И на сайте прокуратуры республики это выложено, есть так называемое досудебное соглашение, которое выдано и озвучено всем родственникам бандитов. Они знают, что при добровольной явке и даче чистосердечных показаний, сдаче оружия и отсутствии доказанных преступлений человек может быть полностью освобождён. Хотя если преступление доказано, то такого обещания быть не может в рамках законов Российской Федерации.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А такие случаи бывают?
Ю. ЕВКУРОВ: Такие случаи есть. А если преступление доказано, то с учётом этих направлений, что человек добровольно пришёл, сдался, дал показания, снижается срок. У нас есть случай, когда 8 осуждённых было. Одному светило 23-25 лет, получил 14, кто-то получил вместо 18-ти 8 лет.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Большая разница, верно.
Ю. ЕВКУРОВ: Огромная разница. И эти люди добровольно на это пошли, сдали своих родственников. А есть более 40 человек, которых полностью освободили от ответственности, потому что нет доказанных преступлений. А за 4 года их около 80 человек, из них только один человек снова встал на путь преступлений, и, по нашей информации, убит в Сирии. Остальные все больше в это зло не вошли, по той информации, которая есть. Явных наглядных вещей по этому поводу нет.
А. МИТНОВИЦКАЯ: По поводу номера телефона, который Вы дали: они действительно звонят?
Ю. ЕВКУРОВ: Звонят, обращаются.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Лично Вам или Вашим помощникам?
Ю. ЕВКУРОВ: Звонят на мой телефон, он у меня и сейчас с собой. Присылают сообщения. Во-первых, я прошу, чтобы сообщение прислали, если есть какая-то проблема. И утром или вечером мой помощник этот телефон забирает, оттуда всё распечатывает и мне всё это отдаёт. Какие обращения, какие проблемы или с кем он созвонился. И мы принимаем решение. Где серьёзные темы, а где просто люди пишут для того, чтобы проверить, телефон главы республики или нет. Благодаря этому телефону и этому доверию мы неделю назад не допустили одного преступления. Там были попытки крупной кражи в одном из хозяйств, где человек просто предупредил. Он должен был быть подельником в этой краже, и он позвонил. Сказал, что отказаться участвовать в этом проекте не может, но и участвовать не может. Поэтому «выручите меня». Он выполнил и свой интерес, и мы в профилактическом плане этих людей привлекли к ответственности. С ними беседы проведены, с родственниками беседы проведены. Поэтому телефон даёт в этом свои плюсы.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Вопрос от слушателя: «Сколько террористов на территории республики, Ваша оценка? Откуда они приходят, откуда угроза?»
Ю. ЕВКУРОВ: Говорить «террористы» или «бандиты» я не уполномочен. Террористов определяет суд. Понятно, что как бы мы их ни называли и ни ждали решения суда, люди, которые скрываются от возмездия, правосудия, люди, которые подозреваются в совершении преступления, уже вне закона, и надо их привлекать к ответственности. Они находятся в розыске и федеральном, и международном. Но я так понимаю, вопрос в том, сколько членов банд подполья. У нас их на сегодняшний день 14 человек, если их вообще можно назвать людьми. Это те, которых мы видим в розыске, которые проходят по всем базам данных, которых мы периодически показываем по телевизору. Такое количество есть. Но при этом надо учитывать, что есть пособники, родственная база, из которых впоследствии тоже может вырасти какая-то смена бандитов. Но по всем выкладкам их у нас 14.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Отсюда логичный вопрос. Почему их так сложно поймать? В чём проблемы?
Ю. ЕВКУРОВ: В этом и есть проблема. Когда группировка крупная, она бесследно не может где-то находиться, это раз. Во-вторых, эти люди не в одном месте находятся, а в разных по республике. Кто в лесной зоне, кто в городах. Поэтому это сложная оперативная работа. Обывателю кажется, что так всё легко. А это довольно серьёзно. И надо сказать, что у этих бандитов очень хороший контрразведочный режим и довольно серьёзная контрзащита. И они работают над режимом радиомолчания, телефонных переговоров. И они в какой-то степени идут на шаг с опережением, используя современные технологии. Вопрос: откуда это? Мы видим, что эти ребята проходят или прошли довольно серьёзную школу в иностранных спецслужбах. Потому что просто так из куста, в доме в Ингушетии или в горах этому научиться просто невозможно. Это целая система разведшколы. Влияние иностранных спецслужб серьёзно. В этой борьбе мы, конечно, побеждаем, но не так быстро, как хотелось бы.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Возникает вопрос, насколько безопасно сейчас — летом, например — поехать в Ингушетию?
Ю. ЕВКУРОВ: С точки зрения и туризма, и бизнеса, и просто в гости — полная безопасность, потому что не надо представлять, что на въезде в Ингушетию стоят 14 человек с автоматами и пулемётами на дороге и ждут, пока появятся туристы. Конечно, нет. В плане безопасности всё обеспечено, это раз. И, во-вторых, надо подчеркнуть, что не всегда члены бандподполья стараются воздействовать на такие сферы влияния или на таких людей, как туристы. Если воздействие на туристов, то здесь надо видеть заказной след определённых направлений или компаньонов определённого вида туризма или бизнеса, выгодно это направление. В большинстве своём у них есть мотивированные задачи, но не более того. Они прекрасно понимают, что воздействие на туриста, бизнесмена или гостей приведёт к осложнению отношений с властью ещё больше. И они просто приблизят срок своей ликвидации и задержания.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Чтобы закрыть тему с террористами, как Вы относитесь к тому, что в последнее время всё, что связано с мусульманами, фактически вызывает у людей панический страх? Даже если это не боевики, а люди, которые не несут никакой опасности.
Ю. ЕВКУРОВ: Я, конечно, не скажу, что у людей вызывает это панический страх, потому что люди, которые знают мусульман, и люди другой веры, православные, с уважением относятся друг к другу. А то, что запущен такой «проект мира» с прошлого века и уже столетие идёт, там делается всё, чтобы очернить религию ислам. Посмотрите, сегодня любая девушка или женщина, которая, как мы привыкли говорить, в хиджабе, а на самом деле это просто скромное одеяние девушки. И если мы поставим монашку из какого-нибудь монастыря и девушку в хиджабе, невозможно отличить, кто из них кто.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Вопрос только в том, закрыто лицо или нет.
Ю. ЕВКУРОВ: Нет, в хиджабе тоже открыто лицо. Тем не менее монашку никто не боится. А девушку, которая скромно одета, все боятся. Когда рождается ребёнок, мусульманин говорит «Аллаху Акбар». Когда дом построен, говорит «Аллаху Акбар», в огороде получилось что-то сделать хорошо, говорит «Аллаху Акбар».
А. МИТНОВИЦКАЯ: А попробуй в самолёте сказать «Аллаху Акбар», и люди затрясутся.
Ю. ЕВКУРОВ: Да, всё привело к тому, что такие святые слова бросают людей в дрожь, и это делается намеренно, чтобы очернить. Кто стоял за Талибаном? Кто стоял за Аль-Каидой? Кто стоит за так называемым «Исламским государством» или так называемой оппозицией, а на самом деле — международными наёмниками и террористами в Сирии? Или за теми международными террористами, которые на Кавказе. Соединённые Штаты Америки и некоторые союзники — они создают эти проекты. Делают всё, чтобы очернить религию ислам и на этом фоне вызывать полное отвращение к мусульманам. Я сам анализирую сложившуюся ситуацию и вижу стремление выдавить за счёт этого уже накопившуюся часть мусульман с Европы обратно в мусульманские государства или куда угодно и не допустить больше мусульман в Европу. Чтобы народ вставал на то, чтобы не пускать их, создавая такие нехорошие проекты, очерняющие чистую религию ислам. Но они не понимают, что за это будет обратный эффект. Конечно, нам, мусульманам, неприятно, что творят это зло за американские деньги и оружие те же выходцы из мусульманских государств. И, возвращаясь к исламской конференции, она и говорит о том, что люди всё-таки понимаюь, что не только отдельного человека, но всю религию втягивают в эту грязную авантюру. Нам надо быть очень осторожными в этих делах.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Вы заговорили о Соединённых Штатах Америки, тогда сразу появляется и Украинский вопрос, потому что наш министр иностранных дел говорил, что рука Вашингтона здесь есть. Вы тоже так считаете?
Ю. ЕВКУРОВ: Я не считаю, это явно видно. И первокласснику понятно, что Америка уже на протяжении 20 лет упорно работает в этом направлении. Америка никогда не отрицала того, как она влияла на Советский Союз. И если мы в 90-х годах видели широкое награждение той публики, которая стояла за развалом Советского Союза и там же говорилось, что следующий проект — это развал России. Так что здесь всё понятно, что они стояли за этим, стоят и будут стоять. И за проектом «Грузия», и за проектом «Прибалтика» тоже. И какие отношения сложились с Молдовой и в целом с Европой, — это, конечно, Америка. Интересы Америки в том, чтобы в мире была одна держава — Америка. Но они не понимают, что все великие державы и империи в конечном итоге распадались. Такая же участь ждёт и Америку, никуда они не денутся. Украинский вопрос. Обидно, что братья наши — и по вере, если брать православную часть, — православную Русь и русские православные церкви. А сейчас, посмотрите, даже в церквах приходят к власти сектанты. Традиционных людей православной веры выгоняют. Борьба уже идёт на уровне религиозной почвы. Православие и сектантство. Что таить греха, если сам Турчинов чокается девять раз. Они в сектах состояли, они не верующие традиционного православия. Как я вижу здесь ситуацию: сама публика, которая в руководстве Украины, бесспорно, не видит стратегию в государственности Украины, потому что они сделали всё, чтобы Крым вернулся в Россию. Они делают всё, чтобы не только Луганская и Донецкая республики, но и в целом та часть, которую мы называем Новороссией, тоже вернулась в Россию или стала уже свободной территорией. Они делают всё, чтобы историческая тема Украины распалась. Правильно говорил Владимир Вольфович Жириновский, когда высказывал: «Когда мы вообще услышали слово «Украина»? Её не было как государства вообще никогда. И вопрос в том, что, мне кажется, и Польша имеет свою личную выгоду в развале Украины, потому что в этом случае Польша претендует на часть той территории, которая исторически польская. Руководители сейчас чётко привязаны к американской системе управления, у них все счета, всё богатство в Америке, у них выход только в Европу или в Америку, даже при самой плохой ситуации. Они, конечно, понимают, что дядя всем рулит и надо выполнять все его поручения. Если с таким подходом оценивать то, что происходит сейчас на Украине, то я вижу, что Украина как страна перестанет существовать. И было бы лучше и более продуктивно для Украины, для сегодняшнего руководства осознать это и остановиться на этом этапе и понять в конце концов, к чему они ведут свой народ.
А. МИТНОВИЦКАЯ: У нас с Вами всё так логично и плавно идёт, что дальше вытекает вопрос санкций. Тем более что наши слушатели как раз задавали такой вопрос: есть ли программа развития сельского хозяйства в республике? Например, орехи не хуже турецких. Может, в рамках программы замещения импорта наладить эту работу?
Ю. ЕВКУРОВ: Мы давно над этим работаем. И сегодня, кстати, если говорить про орехи, уже в этом году начал исполняться стратегический для республики проект, — это пока 200 га грецких орехов. Этот процесс пошёл, и дальше мы планируем до 800 гектаров засеять грецкими орехами. Этот проект не даёт сегодняшнего результата, потому что продукт появится только через три года. Но тем не менее процесс пошёл. Сегодня мы возрождаем былое — это рыбное производство. У нас хорошие рыбные пруды были в бытность Чечни Ингушетией. Кстати, Чечня-Ингушетия объявлялась донором, а не дотационным регионом. Это к тем товарищам, которые говорят сегодня, что хватит кормить Кавказ. Не Кавказ довёл субъекты до такого состояния, а сама ситуация доведена. И мы сегодня делаем всё, чтобы наши субъекты стали если не донорами, то минимизировали дотационность региона. Поэтому мы используем старые рыбные пруды и создаём новые. И, по нашим прогнозам, где-то через три года мы выходим на стопроцентное обеспечение республики рыбой различного направления. Сегодня уже мы масштабно реализуем проект, не побоюсь этого слова, — один из лучших проектов на Кавказе, как минимум, — это создание интенсивного производства по итальянским технологиям. Этот проект имеет довольно серьёзное стратегическое направление, сегодня — до 100 гектаров, до конца 2018 года — до тысячи гектаров.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Это овощи, фрукты?
Ю. ЕВКУРОВ: Это чисто яблоки.
А. МИТНОВИЦКАЯ: На замену польским?
Ю. ЕВКУРОВ: Да, но на замену не только польским. Ничего плохого не хочу сказать про польские яблоки, они очень вкусные и очень хорошие. Польскому руководству надо бы, конечно, больше думать о соседях, чем об Америке. Я уверен, что у всех народов есть эта хорошая русская пословица, что «плохой сосед хуже дальнего родственника». Поэтому всегда нужно жить по пословице своих предков. Тем не менее эти яблоки в прошлом году дали первый урожай, в этом году тоже будут, а в следующем году мы выйдем на то, что вся республика будет обеспечена яблоками. Дальше идёт работа с чесноком и луком, мы его в промышленном производстве не выращивали, а теперь выходим на то, чтобы через несколько лет выйти на стопроцентное обеспечение. Мы уже в прошлом году всю республику обеспечили своим картофелем, хорошо идёт работа с кукурузой. И плюс к тому построено два мощных предприятия: это мясо-молочный комплекс, который уже в этом году начал работать, и переработка.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Слушателей интересует Ваше отношение к чеченской свадьбе, они пытаются понять, возможно ли такое в Ингушетии. И как вообще у Вас обстоят дела с ранними браками?
Ю. ЕВКУРОВ: Можно по-разному к этому относиться, я не хочу выделять чеченскую свадьбу или свадьбу молодой девушки и взрослого мужчины — это их личное дело. И если кавказский человек будет говорить, что это неправильно, то это уже будет неправильно.
А. МИТНОВИЦКАЯ: То есть с точки зрения Кавказа всё верно?
Ю. ЕВКУРОВ: Я не скажу, что это верно или неверно, но это не дикость. Это обычное явление, не в плане того, что это происходит каждый день. Я, например, не помню, когда в Ингушетии были такие браки ранние, как мы говорим, в 17 лет. Хотя в 17 лет она уже взрослая девушка. Но я не помню не оттого, что их нет, а оттого, что на них никто не обращал внимания. Мы знаем, что был случай, когда украли девушку, которой было 16 лет, но были приняты меры, и жёстко пресекли это действие. И потом через три года этот парень и девушка всё равно поженились. То есть они поженились всё равно уже тогда, когда девушке исполнилось 19 лет. Судьба. И здесь я бы не выделял какую-то свадьбу и не портил бы жизнь молодым, независимо от того, какого возраста мужчина или какого возраста девушка. В Ингушетии и вообще на Кавказе нет такого понятия, что ранние браки в 17 лет — это нарушение законов Российской Федерации. Ещё раз отмечу, что вполне допускаю, что где-то проходят за спиной у власти или других государственных структур какие-то свадьбы. В любом случае, у нас не принято, чтобы на регистрацию в ЗАГС ходили вместе жених и невеста, как это бывает всегда. И после свадьбы уже молодожёны могут зайти и расписаться, или девушка может сама зайти, или парень может прийти и всё оформить по закону, чтобы свидетель был. Все друг друга знают. Те, кто женится раньше времени, думаю, проходят регистрацию после совершеннолетия. И это тоже по закону. Опять же это не почва для рассуждения. Бесспорно, если здесь нет насильственных действий.
А. МИТНОВИЦКАЯ: В этом сама суть, потому что за Луизу Гойлабиеву заступился и уполномоченный по правам ребёнка Павел Астахов, и жених попал в нехорошее положение. Потому что огромное количество людей сейчас уже чуть ли не отставки его просят и говорят о том, что это невозможно, мы должны защитить ребёнка. С защитой детей это как-то коррелируется?
Ю. ЕВКУРОВ: Я бы не называл Луизу ребёнком. Она уже взрослый человек, 17 лет — это уже не ребёнок. Тем не менее ещё раз подчёркиваю, что я не хочу вникать в подробности в плане согласия или несогласия, но по нашим кавказским обычаям кому-то это может показаться дикостью. В 99% случаев, если даже парень и девушка не были знакомы и его присылают родственники свататься, то девушка соглашается. В 1% девушка не согласна, но всё равно её выдают замуж, потому что родителям виднее, какие тараканы есть в голове у этой девушки, кого она видит: синицу в руках или журавля в небе. Что лучше для неё. Мне кажется, здесь есть прагматичный подход тех же родственников, родителей. Вышла девушка замуж и всё, нечего здесь обсуждать.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Раз уж заговорили о Чечне, как складываются отношения в принципе между Кавказскими республиками и главами республик?
Ю. ЕВКУРОВ: Отношения хорошие. Сейчас очень хорошая практика пошла. В целом одним из инициаторов выступил губернатор Ставропольского края Владимир Владимирович Владимиров. Мы периодически встречаемся — есть график встреч глав субъектов. Мы встретились уже в Дагестане, в Осетии. Следующая встреча по графику будет в Ингушетии. Мы встречаемся на день, на два, даже с ночёвкой. Обсуждаем текущие дела без протокола, без галстуков и решаем очень много вопросов. Это если брать в рамках наших взаимоотношений. Ну и, конечно, мы общаемся в ежедневном режиме, обмениваемся впечатлениями, мнениями, изучаем опыт работы друг друга. Ну, и есть здоровая конкуренция — кто лучше, кто первый. И это нормальное явление как дух социалистического соревнования. У нас он присутствует. Но самое главное, что между полпредом и главами субъектов налажена хорошая работа. Бесспорно, не теряя подчинённость, мы не теряем связь дружеских, хороших, добрых взаимоотношений между нами и аппаратом полпреда и его самого.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Раз уж Вы сами заговорили о социалистическом соревновании, здесь есть несколько вопросов. Во-первых, Ингушетия, как и Чечня, и Чукотка, стали лидерами по числу чиновников на душу населения. Как Вы полагаете, с чем это связано?
Ю. ЕВКУРОВ: Это очень хорошо, что мы, крайний юг и крайний север стали лидерами в этих вопросах. Мне кажется, что здесь совершенно неправильные цифры, потому что и по заработной плате, и по количеству чиновников, и по количеству автомобилей мы находимся где-то на самом низком уровне среди чиновников, если проверить статистику. Поэтому я дал поручение проверить эту информацию. Есть Росстат — или Ингушетиястат — на территории республики, которая в определённое время заполняет эту табличку и отправляет наверх. И если органы власти своевременно не подали туда информацию, то это сразу уходит наверх. Эта технология работает по всей стране, и Росстат выдаёт то, что получает компьютер. Поэтому, конечно, если мы сейчас проведём расследование, то опровергнем эту информацию.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Ингушетия заняла третье место среди субъектов по эффективности власти. Это итоги доклада Кабмина. В этом случае взгляд правительства обоснован?
Ю. ЕВКУРОВ: Ингушетия в 2012 году была на 7 месте. Мы получили грант Правительства — 262 млн рублей. В 2013 году были на 17 месте, получили 164 млн рублей. За 2014 год, как недавно озвучил Медведев, мы находимся на 3 месте. То есть мы находимся в двадцатке лидеров уже три года. Это хороший показатель и команды, и стабильности развития экономики и всех сопутствующих вещей. Там есть не только экономика, но и социалка, и инвестиционная привлекательность, и многие другие критерии оценки деятельности глав субъектов. Но это не говорит о том, что у нас нет проблем. У нас огромное количество проблем. У нас огромное количество недовольных людей. И у нас, к сожалению, есть и бездельники, и те, кто случайно у власти. Это обычная рутинная работа. Но скажу точно одно, в эти годы мы работаем по принципу «24 часа в сутки + ночь». Поэтому работа достаточно серьёзная, и я хочу сказать спасибо той команде, которая со мной работает, и, бесспорно, Кабмину России, который оценил нашу работу.
За рейтингами надо следить, но не для того, чтобы пытаться кого-то обогнать или перескочить. А для того, чтобы проанализировать, на основе чего это делается и где есть вопросы. Если по Росстату я смотрю статистический бюллетень, там показано, что швейное производство Ингушетии — 0. Это из-за того, что те, кто должен подавать эти цифры, их не подали. Так и в рейтингах. Где-то не поставили какой-то крючок, и мы можем оказаться на 80-м месте вместо 30-го. Но я не болею этой болезнью, чтобы следить за рейтингами губернаторов. Я слежу за рейтингами регионов, на уровне чего скачки. Но за рейтингами губернаторов тоже надо следить, потому что самолюбие тоже есть. Нельзя день и ночь работать и быть в отстающих.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Может быть, есть глава какого-то региона, или сам регион, на который Вы смотрите, как на пример?
Ю. ЕВКУРОВ: В первую очередь мы взяли модель управления процессами с Татарстана. Рустам Минниханов — мой брат и мой друг. Это великолепная система управления, она работает. Калужская область. У нас с губернатором хорошие отношения, и мы вместе работаем. Московская область, Андрей Воробьёв.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Мы всегда рады видеть Вас в гостях, спасибо.
Ю. ЕВКУРОВ: Спасибо.
