Мнения

Политдискуссии в сети

В России порядка 20 процентов населения являются активными пользователями Интернета, в том числе в контексте получения политической информации существует определенное ядро пользователей, политических активистов, политических журналистов, которые составляют по моим оценкам порядка 10-15 тысяч человек. Они сконцентрированы преимущественно в сервисах Твиттер и Фэйсбук, в сервисах, которые не являются наиболее популярными в целом в России.

Тем не менее, именно эти 10-15 тысяч человек являются основными генераторами политического контента в российском Интернете. И они же воспринимаются, как некое мнение российского Интернета о том, что происходит в стране. 

Это не совсем корректная ситуация, с точки зрения анализа. Эти люди, безусловно, наиболее активны с точки зрения выражения своей позиции, они примерно наполовину состоят из журналистов, как ни странно. В России все больше журналист становится политическим активистом.

Последние исследования, которые провёл Пью Ресёрч, американский исследовательский центр, по всему миру, показывает, что в России примерно треть интернет пользователей ведут политические дискуссии в сети. С поправкой на то, что это исследование проводилось в прошлом году, когда были выборы, в принципе, этот уровень в Европе составляет примерно 28-30. То есть, в принципе, Россия находится на среднем европейском уровне по данным показателям. Принципиальное отличие. Например, в станах Ближнего Востока, где произошла так называемая «арабская весна»,  соответствующий показатель составляет примерно 66 процентов.

Я принадлежу к тем людям, которые достаточно скептически относятся к роли Твиттера и других социальных сервисах в тех событиях, которые происходили в арабских странах. Есть разные позиции, скажем так, в мировой политологии по данному вопросу, вот я как раз принадлежу к скептикам. Потому что, если мы проанализируем даже те события, которые происходили в Египте, несмотря на то, что информационное и агитационное давление осуществлялось в Фейсбуке и в меньшей степени в Твиттере, то увидим, что, люди, которые осуществляли саму революцию,  зачастую вообще не были пользователями Интернета. Это были активисты организации «Братья мусульмане». И они же, соответственно, потом пришли к власти в этой стране.

Поэтому, честно говоря, я бы не торопился говорить о высокой роли социальных сервисов в деле смены режимов в тех или иных странах. Потому что, даже если та или иная роль была, то ключевую роль все-таки играли не они, а такие достаточно радикальные политические движения подпольного толка.

Более того, почему преувеличивается роль социальных сервисов? Имеет место так называемый эффект бумеранга, когда события описываются более понятным образом для зарубежных наблюдателей. То есть, если, условно говоря, всего лишь несколько сотен активистов пользуются Твиттером, то зарубежные корреспонденты и те, кто наблюдает из других стран за событиями в этой стране, опираются на ту информацию, которую пишут эти 100 человек, в то время как на самом деле их роль в событиях не велика; велика роль других людей, которые в Твиттер не пишут.