|
| 29 октября, 2012 | | | Читать на сайте издания |
Итоги единого дня голосования еще долго будут предметом интерпретаций, и чем больше материала собирают аналитики, тем интересней получается картина. Так, в докладе Фонда развития гражданского общества отмечается, что предвыборная активность в интернете значительно возросла, но на итогах голосования это никак не сказалось.
Экспертное сообщество продолжает осмыслять итоги состоявшихся 14 октября региональных выборов, победу на которых, как уже писала газета ВЗГЛЯД, одержала «Единая Россия». Тема развития партийной демократии вообще является прекрасным поводом для анализа не только выборных, но и политических стратегий в целом, и второй доклад, посвященный кампании 14 октября, демонстрирует именно такой подход к делу. «Партия власти даже в отсутствие прямых коалиций оппонентов в интернет-пространстве всегда остается в одиночестве: против нее и правые, и левые, и «рассерженные горожане», и даже часть вполне лояльных власти избирателей»
Напомним, что Институт приоритетных региональных проектов уже выпустил документ под названием «Политическая осень 2012: регионы России»: по мнению авторов доклада, важной чертой предстоящего политического сезона будет скорее не усиление противостояния оппозиции и власти, а напротив – переход к системе альянсов.
Не заставили себя ждать и новые точки зрения.
Взять города
Эксперты Фонда развития гражданского общества, анализируя региональные выборы, в первых частях своего доклада «Выборы по новым правилам: основные итоги и тенденции», рассуждают о том, что «консолидировали общество и восстановили доверие к государственным институтам» президентские выборы марта 2012 года, а осенняя региональная кампания стала отражением сложившихся весной тенденций.
Именно поэтому «Единая Россия» сформировала фракции большинства во всех региональных парламентах, а кандидаты в губернаторы от партии (Олег Кожемяко в Амурской, Сергей Митин в Новгородской, Николай Денин в Брянской, Олег Ковалев в Рязанской и Евгений Савченко в Белгородской областях) сохранили свои посты.
На этом фоне, как говорится в докладе, «старые парламентские партии: КПРФ, ЛДПР, «СР» (и их кандидаты) – выступили на этих выборах слабо». «Они не продемонстрировали ни организованности, ни креативности, ни воли к победе (едва ли не единственным заметным исключением был выдвиженец КПРФ на брянских выборах Вадим Потомский). Худший средний результат на выборах в региональные парламенты показали справедливороссы – 5,24%. Если сравнивать его со средним результатом «СР» на прошлых региональных выборах в декабре – 17,03%, то провал очевиден – минус 11,79%», – рассуждают эксперты, предрекая «Справедливой России» развал, и выход из партии Сергея Миронова членов «Родины» и Партии пенсионеров эти выводы убедительно подтверждает.
Самым важным итогом прошедшей кампании авторы документа считают падение протестной активности и победу «ЕР» в городах.
«На выборах октября 2012 года не было зафиксировано никакого повышения уровня протестности, напротив, следует констатировать его явное снижение. Интерес же непримиримой оппозиции («болотной») к выборам оказался сильно ниже, чем ожидалось. Большинство ее лидеров и «лиц», как федеральных, так и региональных, предпочли выборам их нишевую имитацию – «выборы в Координационный совет». В действительности же они оказались не готовы к серьезной электоральной борьбе ни организационно, ни политически. Даже в городах, где якобы неуклонно росла протестность», – говорится в докладе.
Проблема явки
Значительную часть рассуждений экспертов занимает сюжет с якобы низкой явкой избирателей: оппозиция адресовала упрек в утрате доверия к выборам к власти, и, по мнению ФРГО, упреки эти не имеют под собой никаких оснований. Эксперты сравнили результаты правящей партии и оппозиции на региональных выборах Поддержавшему брянского губернатора кандидату от ЛДПР обещают место Людмилы Нарусовой «Единая Россия» возвращает себе лидерство даже на прежде проигранных участках Ключевые слова: Единая Россия, региональная политика, регионы, выборы в России, доклады
«Можно говорить о снижении явки лишь применительно к тем субъектам Федерации и муниципалитетам, в которых предыдущие выборы – губернаторов, парламентов, мэров, муниципальных ассамблей – проводились одновременно с выборами Госдумы или президента. <...> Явка же на не совпадавших с федеральными выборами предыдущих выборах в соответствующих регионах и муниципалитетах – губернаторов, парламентов, муниципальных ассамблей – и на нынешних в целом сопоставима», – говорится в докладе.
Анализ цифр явки на выборах различных уровней позволяет фонду сделать вывод о том, что избиратели ходят к избирательным участкам точно так же, как ходили буквально с 90-х: «В некоторых регионах, где 14 октября прошли выборы, явка часто была низкой и в 1990-е годы, и в 2000-е. Так, на выборы губернатора Амурской области в 1996 году пришли около 36% избирателей. Явка на выборах в Законодательное собрание Краснодарского края в 2002 году составила порядка 30%. На выборах Тверской городской думы в 1998 году проголосовали 23,3% избирателей, в 2002 году – 26,0%».
Интернет не всему голова
Впрочем, самая познавательная и неожиданная часть доклада ФРГО касается того влияния, которое оказала на итоги голосования Сеть.
Эксперты, рассуждая о старых и новых технологиях интернет-агитации (среди которых особенно заметно растет роль двух социальных сетей: «Вконтакте» и Facebook), отмечают несколько важных трендов, которые должны были существенно сказаться на ходе и итогах голосования.
Во-первых, даже в регионах активность пользователей Сети растет стремительно, во-вторых, существенное значение приобретают местные (иногда – закрытые) интернет-площадки, на которых ведется политическая борьба, в-третьих, развивается использование социальных сетей для мобилизации сторонников, в-четвертых, доминирование в Сети противников «Единой России» и участие всех оппозиционных партий в интернет-борьбе – все эти факторы между тем никак не сказались на результате выборов.
Активность наблюдателей, также отмеченная в докладе ФоРГО, позволяет говорить об отсутствии массовых фальсификаций, а значит, победа «ЕР» (в том числе и в городах) произошла не благодаря, а словно бы вопреки развитию технологий. Ведь если традиционные методы агитации (выступления в СМИ, наружная реклама и т. д.) при равенстве доступа партий к объектам размещения пропаганды уравнивают и сторонников власти, и ее противников, то Сеть слишком многообразна, чтобы можно было говорить о каком-то равенстве.
И партия власти даже в отсутствие прямых коалиций оппонентов в интернет-пространстве всегда остается в одиночестве: против нее и правые, и левые, и «рассерженные горожане», и даже часть вполне лояльных власти избирателей.
Налицо – главный парадокс современной региональной политики: условное «количество» интернет-политики растет, но никак не переходит в «качество». Все это особенно заметно и примечательно на фоне долгих рассуждений российской оппозиции о возможном повторении в России «арабской весны»: мол, соберемся через социальные сети и устроим революцию. На практике оказалось, что даже призрака революции еще нигде не бродит.
«Интернет – это среда, которую политические партии во многом только начинают открывать для себя. Безусловно, еще недавно политическое онлайн-пространство фактически находилось под флагом внесистемной оппозиции. Однако за последнее время присутствие «ЕР» в Сети заметно усилилось, – объясняет главный тренд Антон Юртаев, исполнительный директор Фонда стратегических коммуникаций. – Особенно после парламентских выборов, когда недооценка этого ресурса заметно сказалась на итоговых результатах».
«С другой стороны, интернет-аудитория только становится влиятельной электоральной силой. Шесть из десяти активных интернет-пользователей – это молодые люди от 18 до 24 лет, которые не горят желанием ходить на избирательные участки. В этой среде есть своя онлайн-повестка, свои онлайн-лидеры, которые зачастую не связаны с реальной повесткой, не отвечают на наиболее острые вопросы людей. Такой подход хорош для того, чтобы устроить бурю в стакане воды, но не подходит для убеждения избирателей», – так объяснил Юртаев разрыв между «количеством» сетевой информации и ее политическим «качеством».
В свою очередь эксперт-консультант по региональному развитию Центра поддержки региональных инициатив НИУ «Высшая школа экономики» Иван Огнев полагает, что дело, прежде всего, в том, что происходит «на земле», а Сеть – лишь инструмент. «Во-первых, в регионах просто банально меньше недовольных: это и из-за меньшей занятости – и в абсолютном численном выражении, и в доле – в сфере интеллектуального труда (не путать с «работой в офисе»), – рассуждает Огнев.
– Во-вторых, сама жизнь в малом городе менее проблемна и порождает меньше недовольства. Играет роль и удерживаемое на избыточном уровне количество низкооплачиваемых, но всё же существующих рабочих мест – что в социальном секторе, что на средних и крупных предприятиях. Сдерживание малого бизнеса, к слову, играет роль заслона и на пути высвобождения рабочей силы, потому что неповоротливые крупные предприятия по определению справляются с потребностями рынка хуже, чем более оперативные мелкие частники, а частник никогда не будет держать избыточную рабочую силу».
Еще одна причина куда большей лояльности на местах видится Огневу в том, что «в регионах меньше уровень доходов на душу населения». «Давайте не будем забывать о том, что агитация ведется среди людей, которые хотят кушать. В регионах же есть разрыв между «уже не голоден» и «начал философствовать, ибо уже сыт». Примеры наиболее активных городов (по количеству протестующих на душу населения): Новосибирск, Томск, Екатеринбург – доказывают теорию Сеймура Мартина Липсета о том, что экономическое развитие влечет за собой демократизацию», – убежден эксперт.
«Интернет в регионах», по словам Огнева, «это в меньшей степени социальные сети и общение, а больше «портал» к котикам и «ржаке»: «Посмотрите исследования контента, отчёты провайдеров».
«В любом случае интернет – не более чем инструмент, и людей в регионах он продвинет к мобилизации только после увеличения доли потенциально недовольных – на основе роста качества жизни, доходов населения. Возможен обратный вариант – углубление диспропорций и социальный взрыв, но тогда будет «играть» уже не интернет, а совсем другие факторы», – пояснил Огнев.
Остановился эксперт и на качестве региональной оппозиции.
«Её лидеры, – заявил он, – представляют собой паноптикум даже на федеральном уровне, чего уж говорить о регионах: чаще всего на местах это неудовлетворённые собой и жизнью люди, действующие в угоду своим комплексам, не имеющие реальной поддержки. Исключительные примеры – типа победы Евгения Урлашова в Ярославле – только доказывают общее правило: для прихода к власти нужны не только идеи и сети, но и персоналии, их олицетворяющие и связывающие. Чаще всего таких персон в регионах нет, потому нет и значимых результатов у оппозиции. Важно ещё и то, что у оппозиции зачастую нет лидеров, умеющих говорить на разных языках – и на митинге, и на лекции, и в интервью, и на семинаре. Впрочем, это умение – дело наживное, особенно если учесть, что региональные чиновники продолжают продуцировать все более внятное народное недовольство».
