СМИ о фонде

По словам собеседника "Ъ", при Владиславе Суркове работа Кремля с регионами строилась так: информация о ситуации с мест стекалась к соответствующему куратору в АП, он представлял отчет Олегу Говоруну (в 2006-2009 годах начальник управления внутренней политики, затем полпред президента в Центральном федеральном округе, с мая по октябрь 2012 года — министр регионального развития), а тот уже докладывал обстановку господину Суркову. С приходом в администрацию президента господина Володина эта схема начала видоизменяться, опрошенные "Ъ" эксперты отмечают: Кремль выстраивает новую, многоступенчатую систему регионального мониторинга, когда за ситуацией на местах следит несколько параллельных структур. "Закрытые исследования для первых лиц проводит ФСО, свои замеры регулярно делают ФОМ и ВЦИОМ, за ситуацией в каждом регионе при этом следят еще соответствующие кураторы в АП, полпредство, ЦИК "Единой России", фонд Константина Костина, а во время выборных кампаний еще и управление внутренней политики АП — итого около десятка параллельных структур",— отмечает источник "Ъ". "Источников информации стало значительно больше,— говорит собеседник "Ъ".— При принятии решения опираются и на информацию, поступившую от куратора, и на региональную аналитику, например, от Фонда развития гражданского общества Константина Костина, и на данные привлеченных экспертов-регионалов. С одной стороны, это усложняет процесс, с другой — снижает шанс пропустить историю, аналогичную калининградской (начало 2010 года.— "Ъ"), когда митинги протеста для всех в Москве стали полной неожиданностью". 
 

Собеседник "Ъ" в аппарате губернатора одной из сибирских областей утверждает, что при господине Володине администрация президента стала активнее мониторить региональные СМИ. "При Владиславе Суркове нас периодически запрашивали: что пишут про область в федеральных СМИ, но отчеты эти были непериодическими, и инициативу в итоге замылили,— говорит собеседник.— В последние же пять-шесть месяцев от нас ежедневно требуют отчета о том, что обсуждается в региональных СМИ. Но пишем мы не только по политике, если переименование какой-то улицы вызвало большой резонанс — это тоже попадет в отчет. Итоги такого мониторинга мы отправляем в Москву еженедельно по вторникам". Губернатор Кировской области Никита Белых подтверждает: делами в регионе из Москвы стали интересоваться значительно чаще. "Я не знаю, связано ли это с приходом именно Володина в Кремль,— говорит господин Белых.— Во-первых, у нас одновременно сменился полпред (в декабре 2011 года Михаил Бабич сменил Григория Рапоту на посту полпреда президента в Приволжском федеральном округе.— "Ъ") и куратор нашего региона в АП. Во-вторых, помимо выборов в декабре и марте, этой осенью в Кировской области было и множество муниципальных выборов, то есть никогда прежде не было такой концентрации выборных кампаний". По словам господина Белых, политическую ситуацию в регионе активно начали мониторить именно по линии полпредства. "Но и с куратором области в АП мы тоже находимся в постоянном контакте: созваниваемся не реже раза-двух в неделю",— говорит господин Белых. Из внешних изменений он отмечает реформу региональных администраций: "По рекомендации из Москвы аппараты губернаторов в этом году были приведены в соответствие с федеральными образцами, у нас появились свои департаменты внутренней политики, которые большую часть информации по запросам из АП и предоставляют",— отмечает Никита Белых. 
 

В начале июня "Ъ" сообщал, что из Кремля губернаторам посоветовали усилить блок внутренней политики в своих администрациях. Эксперты объяснили это появлением множества новых партий и возвратом к прямым выборам губернаторов. Помимо Кировской области, соответствующие департаменты или управления были созданы тогда в Краснодарском крае, Ленинградской и Московской областях, ряде других регионов. "Раньше заместитель губернатора по внутренней политике — это была такая дополнительная нагрузка,— объясняет смысл преобразований собеседник "Ъ", близкий к администрации президента.— Этот заместитель мог отвечать за имущественные вопросы или аппарат губернатора, а внутреннюю политику ему пристегивали, что, конечно, било по качеству работы". По его словам, необходимость усилить на местах блоки, отвечающие за внутреннюю политику, как и прицельнее изучать ситуацию в регионах, в Кремле поняли во многом благодаря интернету. "Стало понятно, что местные новости, которые прежде остались бы в Москве незамеченными, теперь, благодаря тем же социальным сетям, буквально за несколько часов могут стать федеральной повесткой дня,— говорит собеседник "Ъ".— Достаточно вспомнить скандал в казанском ОВД "Дальний" или голодовку Олега Шеина в Астрахани (по итогам мартовских выборов мэра Астрахани Олег Шеин, занявший на них второе место, отказался признавать итоги голосования и с рядом сторонников объявил голодовку, которую держал 40 дней.— "Ъ")". 
 

Сопредседатель партии ПАРНАС Владимир Рыжков, участвовавший в октябре в выборах в Саратовской области и Барнауле, считает, что с приходом господина Володина в Кремль ничего принципиального в тактике партии власти во время предвыборных кампаний не изменилось: "За полгода до дня голосования они проводят глубокие социологические исследования, вырабатывают стратегию, а потом подключают множество агитаторов, проводят массу встреч с избирателями и в итоге бьют оппозицию и деньгами, и политтехнологиями,— говорит Владимир Рыжков.— Из новых установок можно отметить разве что курс на дробление голосов. В Саратовской области в выборах участвовало в итоге 14 партий, то есть регионам дали команду: регистрируйте всех и обманывайте красиво". Из Москвы в регионы действительно идут сигналы о том, что регистрировать на выборах надо всех желающих, соглашается вице-губернатор Тверской области Сергей Дудукин, возглавлявший на октябрьских выборах в горсовет Твери предвыборный штаб "Единой России": "Чиновникам говорят, что надо отвыкать от того, что кого-то неугодного можно просто снять с выборов". В Твери "Единая Россия" получила по итогам единого дня голосования 41% голосов, и вице-губернатор Сергей Дудукин утверждает, что приглашать приезжих пиарщиков партия не стала: "Притом что Тверь традиционно много голосов давала коммунистам, в этот раз мы заранее провели социологические исследования, которые показали, что жители устали от чернухи, на которой строят кампанию оппозиционные партии. Отвечая на вопрос о самоидентификации, 38% горожан говорили, что считают себя гражданами, с которыми должна считаться власть, поэтому мы сделали упор на встречи с избирателями, и это дало результат. Приглашали мы в этот раз только технологов-орговиков, которые "на земле" работали с агитаторами". "Это обычная тактика партии власти,— отмечает депутат Госдумы от "Справедливой России" Олег Пахолков, участвовавший в кампании по выборам Законодательного собрания в Краснодарском крае.— Привлеченные ЕР социологи делают социологический срез по всем районам региона, где начинается кампания, отрабатывают все проблемные точки, сильных независимых кандидатов или перекупают, или нейтрализуются". Так, по его словам, в Анапе перспективный кандидат предпочел в итоге баллотироваться не по спискам СР, а по спискам "Единой России". Из властных политтехнологических новинок Олег Пахолков выделяет "поломку наблюдателей": "На лидеров ячеек оппозиционных партий на местах заранее выходят чиновники областных администраций и предлагают: "Деньги, которые партия вам выделила на наблюдателей, оставьте себе, а наблюдать за выборами отправьте наших людей"". "Впервые, я с этим столкнулся два года назад на выборах в Курской области,— рассказывает господин Пахолков.— В трех районах таким образом купили глав наших ячеек. Жаловаться на то, что твои собственные однопартийцы на этом поймались, никто, понятное дело, не станет". Раушан Валиуллин, участвовавший как независимый кандидат в довыборах в Госсовет Республики Татарстан по Апастовскому избирательному округу, отмечает, что подобная "нейтрализация" наблюдателей от оппозиционных партий и кандидатов в национальных республиках, которые традиционно дают высокие проценты партии власти, использовалась давно, а теперь просто переносится на всю страну. "В ходе осенней кампании я и мои сторонники столкнулись с другими инновациями: на нас обкатывали действия только принятого закона "О митингах",— говорит господин Валиуллин.— Мы проводили по пять встреч с избирателями в день, на каждую являлись полицейские и штрафовали нас за несанкционированный митинг. Пять штрафов по 30 тысяч рублей — итого один ход кампании обходился в 150 тысяч. До дня выборов оставалось десять дней, когда с нами начали бороться таким образом, то есть в итоге мне пришлось бы заплатить штрафов на 1,5 миллиона, половину моего избирательного фонда". "Скоро в ходе кампании будут применять и возвращенную в Уголовный кодекс статью "Клевета",— предупреждает один из политтехнологов.— Она отлично может работать против любой печатной агитации оппозиционеров. В регионы возвращаются серьезные выборы, внимания к ним со стороны Кремля больше, чем раньше. Так что нет ничего удивительного в том, что законодательные новинки здесь и применяются". 
 

Олег Пахолков отмечает, что за последний год значительно сложнее стало находить спонсоров для предвыборных кампаний: "При Дмитрии Медведеве бизнесу посылался сигнал: финансировать партии, даже оппозиционные, не страшно. Но минувшим летом всем ресурсным кандидатам было показано, что с ними может случиться, на примере Геннадия Гудкова. В бизнес-сообществе все поняли и пришли к выводу: баллотироваться в любые органы власти без опаски за свои активы можно лишь от "Единой России"". 
 

Еще в начале лета 2012 года, накануне старта избирательных кампаний в регионах, в СМИ появилась информация о том, что Кремль рассматривает возможность ограничить пул пиар-контор, работающих в регионах. "Эта идея появилась после того, как излишне креативные, а попросту безответственные политтехнологи раскололи местные элиты в таких регионах, как, например, Тверь, Архангельск, Ярославль, до такого состояния, что склеить их и помирить всех со всеми до сих пор никому не удается",— сказал "Ъ" собеседник, близкий к администрации президента. Политтехнолог Лев Павлючков, один из организаторов осенней выборной кампании "Единой России" в областную думу Саратовской области, говорит, что идея в итоге так и осталась идеей и администрация президента не влияет на то, кого из политтехнологов региональные чиновники приглашают поработать на выборы: "За последние годы в регионах выросли хорошие заказчики на уровне вице-губернаторов, мэров крупных городов, лидеров местных отделений "Единой России", которые знают, кто из технологов хорошо разбирается в местной специфике и кто на что из них способен. Но "блокирующий голос" у АП, конечно, есть, некоторые специалисты на рынке некомпетентны до степени социальной опасности". По его мнению, формировать пул фирм, работающих на выборах, было бы не лучшей идеей, поскольку за любым громким брендом на рынке политтехнологий стоит лишь его создатель, каждый из которых при появлении заказа способен оперативно сформировать команду из людей, в обычное время ни в каких фирмах не трудоустроенных. "К тому же большинство старых суперкомпаний на сегодняшний день — это просто громкие имена, сродни графским титулам, за которыми ничего не стоит,— говорит господин Павлючков.— Привлекать к работе же стараются людей, у которых есть понятный бизнес и регулярно загруженные работой в области журналистики, аналитики, социологии сотрудники". "Каких-то специальных черных списков политтехнологов, которых не допускают к участию в кампаниях, действительно нет",— подтверждает и политтехнолог Олег Матвеичев. По его словам, даже цены на рынке политтехнологий за последние десять лет изменились не сильно: "Объем этого рынка меняется ежегодно в зависимости от количества проводимых кампаний,— говорит Олег Матвеичев.— Посчитать его достаточно просто. Например, в регионе, где проводятся губернаторские выборы, проживает 2 млн человек, умножайте на два и получите, что цена кампании в нем — примерно $4 млн. Если есть хотя бы два сильных кандидата, они потратят на двоих $8 млн. Теперь, чтобы оценить объем рынка, вам остается просто посчитать население всех регионов, где выбирают в следующем году губернаторов и заксобрания, и крупных городов, где будут избирать мэров".
 

Опрошенные "Ъ" политтехнологи отмечают, что отдельно работу с региональными кампаниями выстраивает и "Единая Россия". "Туда, где особых политтехнологий не требуется, а есть задача технического сопровождения выборов людьми, которые знают, как правильно считать голоса, выезжают группы технологов, курируемые замсекретаря генсовета "Единой России" Виктором Кидяевым,— утверждает один из политтехнологов.— Кидяев в партии курирует региональное направление, и его люди в прошедшую кампанию работали в Курске, Тамбове, Твери". Специальный куратор региональных выборов в ближайшее время может появиться и в администрации президента — 15 ноября "Ъ" сообщал, что этот пост может занять депутат-единоросс Валерий Гальченко, который в 2008-2011 годах возглавлял региональное управление центрального исполкома партии. Параллельно господин Гальченко работает над созданием собственного фонда, который будет выполнять роль посредника между АП и экспертным сообществом. Структуры со схожими задачами — Институт социально-экономических и политических исследований и Фонд развития гражданского общества — ранее уже были созданы Дмитрием Бадовским и Константином Костиным. В ближайшее время свой фонд, который будет заниматься развитием региональных СМИ и новых медиа, запустит и сенатор Руслан Гаттаров. "Эксперты часто не понимают нужд заказчиков,— объясняет причину нововведений заместитель секретаря генсовета "Единой России" Алексей Чеснаков.— Крупные фонды должны будут адаптировать аналитику под нужды чиновников, это в некотором смысле сверхэкспертиза". Политолог Евгений Минченко полагает, что новая система позволит упорядочить работу администрации президента с экспертным сообществом: "Если раньше необходимо было искать каких-то олигархов, которые оплачивали бы необходимые власти исследования, то теперь создаются институты со своими бюджетами на экспертные исследования". 
 

"Если раньше по всем вопросам обращались в Фонд эффективной политики Глеба Павловского, то теперь вместо одной структуры решено создать несколько, в этой новой вертикали Костин будет отвечать за идеологию, Бадовский — за стратегическое развитие, Гальченко — за тактику,— говорит один из кремлевских политологов.— По тем проектам, что уже запущены, можно сказать, что Костин усердно пытается копировать ФЭП — от структуры до сотрудников". Вместе с тем собеседник "Ъ", близкий к администрации президента, отмечает, что упор в дальнейшей работе будет делаться на совместные исследования различными структурами и центрами. "Есть стремление расширить круг экспертов, работающих с АП,— отмечает он.— Это не значит, что кто-то из старых политтехнологов окажется на обочине, работа продолжается и с "Николо-М" и с "Кроссом". Но просто раньше спрос был на тех, кто разбирается в политтехнологиях, медиа, а теперь больший интерес к центрам, способным заниматься стратегическим планированием, оценкой рисков. Отсюда привлечение молодых специалистов из лабораторий МГИМО, МГУ. В этом смысл создания управления по общественным проектам, которое возглавил Павел Зенькович". 
 

Эксперт фонда "Петербургская политика" Михаил Виноградов отмечает, что за последний год интерес АП к работе экспертов действительно возрос, хотя во многом он связывает это с прошедшими выборными кампаниями: "Повысилась скорость коммуникации, появилось больше возможностей донести свою позицию. Но сказать, как экспертные оценки влияют на процесс принятия решений, достаточно сложно. Логика принятия решений не всегда очевидна". По словам господина Виноградова, один из немногих случаев, когда экспертное сообщество выступило единым фронтом и оказало реальное влияние,— сентябрьская история с инициативой в очередной раз передвинуть стрелки часов, но уже на зимнее время. "Эту тему остановили,— говорит политолог.— По всем остальным вопросам у нас слишком много расхождений: одни считают, что уличный протест выдохся, другие ждут его продолжения, Одни считают, что бороться с ним надо через лидеров, другие — что работать надо с рядовыми протестующими". 
 

Депутат Госдумы от "Единой России" Роберт Шлегель отмечает, что Вячеслав Володин еще во время своей работы в Госдуме непосредственно участвовал в выстраивании системы взаимодействия между Кремлем и экспертным сообществом, а потому радикально менять прежние порядки и не стал. Он напомнил, что еще в январе 2012 года партия запустила в Госдуме новую площадку "Открытая трибуна", на которую приглашаются для обсуждения злободневных вопросов представители и непарламентских партий. Партийные клубы, указывает господин Шлегель, трансформировались в платформы. "Изменения, происшедшие во взаимодействии АП с Госдумой и "Единой Россией", можно определить как "легкий тюнинг",— говорит Роберт Шлегель.— Вместе с тем в последнее время пристальнее работают со всем, что касается интернета". 
 

Политолог Евгений Минченко указывает, что вплоть до декабрьских акций протеста менять формат взаимодействия администрации президента с экспертами просто не было никакой необходимости. "Была создана система, и до определенного момента она казалась идеальной,— говорит политолог.— Потом произошел сбой, и теперь ее перенастраивают". По словам господина Минченко, новое руководство АП больше внимания уделяет системным вопросам и изучению мирового опыта. Правда, не все эксперты столь радужно оценивают текущую деятельность подчиненных Вячеслава Володина: "При Суркове регулярно заседали экспертные группы по "Стратегии-2020", худо-бедно работали партийные клубы. Сейчас все это умерло, и, кажется, только в ОНФ кто-то подает признаки жизни". Политолог Михаил Тульский напоминает, что еще в 2010 году по инициативе Вячеслава Володина в "Единой России" создавался так называемый креативный совет, его задачи были определены как снижение административного ресурса во время предвыборных кампаний и привнесение в них творческого элемента. Возглавил совет депутат Госдумы Роман Антонов (в Госдуму нынешнего созыва он не прошел). "Часто ли вы с тех пор слышали о работе этого креативного совета?" — задается вопросом политолог. 
 

"Накануне президентских выборов Володин пригласил к себе большую группу экспертов, обещал, что со всеми будет работать и сотрудничать,— рассказал "Ъ" участник той встречи.— Но денег и контрактов после этого так никто и не дождался. В дальнейшем контакт с людьми поддерживал Дмитрий Бадовский, но потом и он покинул АП, возглавив Институт социально-экономических и политических исследований. Так что главная разница между ними в том, что Сурков реально платил деньги, а Володин больше обещает". 
 

"Я не вхож в Кремль, но мне кажется, что у работающих с ним экспертов сильно сузился горизонт планирования,— считает и профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Владимир Гельман.— Раньше люди знали, что у них впереди несколько лет стабильности, и планировали жизнь избирательными циклами. Теперь же, когда все вокруг слишком быстро меняется и думать приходится о завтрашнем митинге, важны знания, кому заплатить, кого запугать, а о стратегическом планировании речи уже не идет".