Статьи на ту же тему
События и комментарии экспертов фонда
|
| 12 февраля, 2022 | | | Читать на сайте издания |
Что будет с ЛДПР без Владимира Жириновского?
Владимир Ворсобин обсуждает вместе с председателем правления Фонда развития гражданского общества Константином Костиным.
В. Ворсобин:
- Геннадий Андреевич Зюганов госпитализирован. Причем он госпитализирован в тот же самый корпус, по некоторым данным, где лежит его лютый думский враг – Владимир Вольфович Жириновский. Вот и Геннадия Андреевича госпитализировали, хотя заявлено, что это не связано с каким-то заболеванием, а сделали это превентивно, для профилактики, в связи с обострившейся ситуацией с вирусом. Вот так сейчас охраняют от заразы 77-летнего лидера КПРФ. То есть ширятся у нас ряды госпитализированных.
Сейчас мы поговорим, конечно, и о Жириновском, который борется за свою жизнь в ЦКБ. Новостей много, и я очень рад, когда они хорошие. Я переживаю за Владимира Вольфовича, потому что это очень незаурядный политик, это история нашей политической арены. Поговорим о судьбе Владимира Вольфовича, точнее, его детища – ЛДПР, с Константином Костиным, председателем правления Фонда развития гражданского общества.
У меня такое впечатление, что пока Владимир Вольфович находится в больнице и сражается за свое здоровье и жизнь, остальные делят его наследство. Очень много политологов думают, куда бы ЛДПР теперь отправить, как бы оторвать кусочек. Уже говорят о том, что будет левая партия, объединенная с мироновцами. В общем, много разговоров. Как вы думаете, жизнеспособна ли ЛДПР без своего лидера? И какое будущее ждет эту партию, даже если Владимиру Вольфовичу придется долго восстанавливаться?
К. Костин:
- Ну, смотрите, у ЛДПР есть самое главное – часть партийной инфраструктуры, это фракция в Государственной Думе и фракция в Законодательных собраниях субъектов. Поэтому как минимум в ближайшие 4 года у партии есть хорошие позиции, для того чтобы бороться за своих избирателей, пытаться как-то сохраниться, модернизироваться, каким-то образом презентовать новую систему лидерства. Хотя, конечно же, ЛДПР в отличие от других партий это партия не идеологическая, это партия лидерская. И ЛДПР – это Жириновский, Жириновский – это ЛДПР. Если вы вспомните, на одни из выборов в Государственную Думу партия пошла на Блок Жириновского и получила хороший результат, ничуть не хуже, чем был до этого результат у ЛДПР и впоследствии был результат у ЛДПР. Это факт, который в полной мере характеризует, насколько тесно ЛДПР связана с именем, имиджем, образом своего лидера.
В. Ворсобин:
- Я более того скажу. Я представил себе Госдуму без Жириновского и понял, ведь это единственное… Ну, мы, конечно, ругаем Жириновского за то, что его политологические маневры уже устарели, этот крик, оскорбления, игра на публику, они уже приелись. Но, с другой стороны, это единственное, что связывает наш народ эмоционально с Госдумой. Потому что, не будь Жириновского, Госдума просто исчезнет из поля зрения нашего обывателя, потому что для него там не будет случаться ровно ничего. Потому что раньше именно Жириновский поддерживал эмоциональное… Не обязательно, что это позитивные эмоции, но хоть какие-то эмоции через Жириновского доносились до людей. А теперь это будет просто серая дыра, и она исчезнет из поля зрения обывателя. Вот в чем, оказывается, ценность Владимира Вольфовича.
К. Костин:
- Да, действительно, у него очень своеобразная манера политической коммуникации, связи с избирателями. И, конечно, он умеет не оставлять равнодушным простых граждан, даже противников своих, оппонентов на думской площадке. Он действительно такой яркий, уникальный политик. А если вдруг не будет Жириновского, и для ЛДПР, знаете, это такая экзистенциальная проблема.
В. Ворсобин:
- Шут с ней, с ЛДПР. Ну, ЛДПР собирает 5-6% наших слушателей. Это ведь не главное. Ведь Жириновский имеет еще большую функцию, он дает возможность заметить наших народных избранников вообще.
К. Костин:
- Здесь я с вами, пожалуй, все-таки не соглашусь. Потому что в Государственной Думе у нас 225 одномандатников, многие из которых имеют очень высокий уровень поддержки у себя на территории, которые имеют непосредственную связь с избирателями, в том числе и в социальных сетях, и на личных встречах. Плотность и количество этих контактов с людьми, конечно, ограничено конкретной территории. Но и Владимир Вольфович к большинству граждан приходит из телевизора или из социальных медиа, он же все-таки не тот политик, которого любой может потрогать. Поэтому здесь какой-то пустоты зияющей не возникнет. Знаете, политика это конкурентная сфера, как и спорт, кстати говоря. Говорят: вот уйдет этот великий спортсмен, и этот вид спорта будет уже не тот. Но как-то проходит время, зажигаются другие звезды. Знаете, в такой конкурентной сфере, как политика…
В. Ворсобин:
- Как говорил Сталин, незаменимых у нас не бывает.
К. Костин:
- Да. Вы правы абсолютно, есть запрос на вот такой тип политической коммуникации. Появятся. Если мы сейчас посмотрим на тех, кто есть и в партии власти, и в оппозиции, молодые политики, они, в общем-то, уже пытаются осваивать для себя этот риторический стиль Жириновского.
В. Ворсобин:
- Под Жириновского работают?
К. Костин:
- Нет, они не работают под Жириновского, это невозможно. Они осваивают эти приемы – провокация, скандал, умение ярко и, как говорит Владимир Вольфович, однозначно говорить, вызывая эмоциональную реакцию. Они эти приемы, в общем-то, пытаются и в своих публичных выступлениях, и на встречах с гражданами, и выступая в средствах массовой информации, использоваться. То есть они вот так потихонечку вытаптывают эту поляну, и я думаю, что отсутствие Жириновского как раз повысит интерес к ним. Они уже сейчас известны, эти люди, но они пока локально известны.
В. Ворсобин:
- То есть труппа Арлекинов и Пьеро уже на подходе, им нужен просто… Ну, они должны «получить главную роль». Они же находятся за кулисами из-за того, что у нас блистает только один Жириновский.
К. Костин:
- Это вы очень упрощаете, скажем так, про Арлекинов и Пьеро. Я думаю, Владимир Вольфович точно бы с нами не согласился. Смотрите, Владимир Вольфович на самом деле, если мы посмотрим его базу поддержки, он же ведь не только хороший политик, публичный оратор, а он еще достаточно опытный политтехнолог, который сумел сделать так, что его партия не стала проектом-однодневкой. Это старейшая партия на самом деле в нашей новейшей истории, она ведет свою историю со времени Советского Союза. Они уже тогда пытались участвовать в выборах и в Верховный Совет, и потом сумели адаптироваться к реалиям новой России. Выборы были в 1995 году (триумф Жириновского), когда они сумели не просто адаптироваться, а существенно нарастить свое присутствие. И он очень четко осознал с момента написания книги «Последний бросок на юг», что есть его электорат, его база поддержки. Ведь на самом деле за него много голосуют военнослужащих, ветеранов. То есть вот эта группа, то, что называется ультрапатриоты, она, в общем-то, его электоральная группа, и достаточно преданная.
Есть регионы, в которых ЛДПР сумела создать очень сильную базу поддержки, - Дальний Восток…
В. Ворсобин:
- Ну, он ее растерял. Он Хабаровск растерял.
К. Костин:
- Да, растерял. После кейса Фургала – да.
В. Ворсобин:
- Принципиальность Жириновского тогда просто блеснула.
К. Костин:
- Да, все меняется. Но если бы был Владимир Вольфович… Помните, он собирался участвовать в выборах президента и в 2030 году…
В. Ворсобин:
- И победить.
К. Костин:
- Да, победить. Я думаю, в его случае даже участие было бы очень серьезным достижением. Это уже была бы победа. Знаете, в силу его образа, его риторики сложилось к нему такое, знаете, слегка упрощенное отношение. Я говорю в данном случае не о профессионалах, а о восприятии ваших слушателей, в целом граждан. Но, тем не менее, есть люди, которые относятся к нему очень серьезно, которые готовы его поддерживать, которые, как вы вначале сказали, видят в нем тот самый способ достучаться до власти, озвучить какие-то проблемы, вот взять и так сказать, как мы говорим.
В. Ворсобин:
- Есть еще такая версия (кстати, очень распространенная), что на самом деле они не хотят достучаться, они хотят сломать дверь. Даже не сломать дверь чисто агрессивно, а бывает же, поджигают двери, так, хулиганство. Отдать голос просто из хулиганских соображений. Как Владимир Вольфович общается часто с журналистами…
К. Костин:
- Да, была такая гипотеза, что ЛДПР – это такая графа «против всех», облеченная в партийную оболочку. И так тоже бывает.
В. Ворсобин:
- Наш слушатель Сергей из Новосибирской области пишет: «Владимир, такое впечатление, что вы хороните Жириновского». Знаете, у меня сейчас, наоборот, эмоциональный подъем. Я нахожусь на связи с помощниками Владимира Вольфовича и вообще слежу за ситуацией. Все хорошо, идет процесс выздоровления. И я желаю Владимиру Вольфовичу железного здоровья, он человек упрямый, и он всё переупрямит. Он выходил и не из таких ситуаций, выйдет и из этой. Мы просто анализируем. На определенном этапе нужно анализировать пройденный путь, и это всегда бывает полезно, особенно если есть такой, к сожалению, грустный повод.
Константин, сейчас много ходит слухов, что Кремль очень хочет видеть объединенную левую партию, и что сейчас очень хороший для этого случай произошел. Потому что сейчас, говорят, пытаются сменить Зюганова и проект Жириновского хотят объединить с другим проектом. Как вы считаете, это жизнеспособные идеи?
К. Костин:
- Мне кажется, что здесь искусственных объединений быть не может. Потому что все-таки каждая партия – это люди, это региональные отделения, региональные политики, это своя система взаимоотношений. И просто механически взять и объединиться… Должна быть какая-то идея. Такие вещи не делаются просто административными решениями. Мне сложно понять, с кем можно вообще объединять ЛДПР. Потому что просто инфраструктура, без поддержки людей, без этой политической энергии, она, в общем, ничего особенного не стоит.
В. Ворсобин:
- А левый фронт – коммунистов со «Справедливой Россией»?
К. Костин:
- Это идеологически близкие партии. Но здесь довольно сложные персональные отношения. В КПРФ есть те, кто позитивно могут относиться к идее объединения, для того чтобы упрочить позиции, но, тем не менее, есть значительное число тех, кто будет этому всячески сопротивляться. И в этом случае этот курс может привести к расколу внутри КПРФ. И можно, ничего не получив, многое потерять. Знаете, в классической политологии есть только один подтвержденный способ сокращения числа партий и их укрупнения – все депутатские места должны разыгрываться только в одномандатных округах. Потому что неизбежно в течение нескольких электоральных циклов это приводит к серьезному сокращению числа партий, которые выдвигают своих политиков. Вот смотрите, в Америке все знают только про две партии, а их там больше 50 вообще-то. Но они спустя несколько циклов, когда они участвовали в выборах, сейчас не имеют ресурсов бороться за места в Конгрессе США, за места в конгрессах штатов.
В. Ворсобин:
- Так мы идем туда. Мы же по американскому пути идем. Вообще-то, в администрации президента давно фантазируют насчет того, что нужно две сильных партии (максимум 3).
К. Костин:
- Для этого надо отменять выборы по партийным спискам. Но мы молодая демократия, и мы готовы к этому. Потому что все-таки выборы по партийным спискам, они важны для того, чтобы федеральные партии существовали, просто за счет своего бренда могли проходить в регионы.
В. Ворсобин:
- Александр из Саратова нам дозвонился.
Александр:
- Во-первых, Владимир, мы с вами четко не знаем, что там на самом деле произошло. Я лично слышал другие версии, и это вообще врачебная тайна. Во-вторых, никакая это не оппозиция – Жириновский, это такой демагог, легко управляемый, у него одна часть предложений противоречит другой. Получает свои деньги от власти за выполненную работу и всё.
В. Ворсобин:
- А я не называл его оппозиционером, я это слово не произносил.
Александр:
- Ну, хорошо, я произношу. Никакая это не оппозиция на самом деле.
В. Ворсобин:
- По поводу наших квазиоппозиционных партий. Я, кстати, кроме Жириновского, ЛДПР туда причислил бы практически всех, даже в каком-то смысле и КПРФ. А каково ваше мнение?
К. Костин:
- Мое мнение, что поскольку у нас партийная система все еще находится в процессе роста и складывания, у нас как-то очень странно подходят, что оппозиция – это должна быть обязательно непримиримая оппозиция во всем. Но если мы посмотрим на другие страны, у которых много партий, где существуют теневые кабинеты, мы увидим, что по каким-то вопросам они на самом деле очень часто консолидируются. И то, что они в каких-то вопросах консолидируются, это вовсе не значит, что по каким-то вопросам они спорят. Возьмите того же Жириновского. Говорят: вот, он часто выступает вместе с партией власти. Ну, полно примеров, когда он выступал против партии власти и против ее лидеров. Вспомните, как он в Москве воевал с Лужковым в 2010 году.
В. Ворсобин:
- Это, может быть, разрешенный бунт.
К. Костин:
- Нет. Послушайте, настоящий партийный лидер всегда исходит из интересов своих собственных и своей партии. Лужков, как считал Жириновский, не совсем честными методами не дал ЛДПР выиграть какие-то московские округа, и он, несмотря на то, что его пытались одергивать, пытались тему замолчать (на тот момент Лужков был одним из лидеров партии «Единая Россия»), тем не менее, он с упорством… Знаете, Карфаген должен быть разрушен, Лужков должен быть в отставке. Кстати, именно вот такие формулировки вызывали к нему симпатию и доверие к тому, что он делает.
В. Ворсобин:
- Когда-то это было, но сейчас все меньше и меньше. Он, конечно, обрушивается на местных князьков, но такого уже маленького, микроскопического размера, что совершенно не влияет уже на его такую мощность и брутальность. Все-таки в последнее время Жириновский стал намного ближе к власти, чем раньше. Это мое мнение.
К. Костин:
- Знаете, в данном случае, опять же, Владимир Вольфович исходит из интересов своих и своей партии. У него сейчас нет повода с властью резко конфликтовать. Будет повод, он будет конфликтовать. Это же вопрос о власти. Надо думать о том, что думают твои избиратели, что они готовы поддержать. Просто так, знаете, конфликт ради конфликта… Как говорят в Великобритании, есть оппозиция Ее Величества, но нет оппозиции Ее Величеству. Смысл бороться с устоями государства, бороться с теми взглядами, которые есть у тех людей, которые потенциально за тебя могут проголосовать? Ты должен угадывать их желания, а не спорить с ними.
В. Ворсобин:
- У нас на связи Владимир из Новосибирска.
Владимир:
- Владимир, во-первых, вам уважение за формат эфира. Мое мнение такое. Любая оппозиция должна всегда быть открытой. А для этого голосование в Госдуме должно быть открытым. Пусть она проигрывает. Она должна показывать, что она есть.
В. Ворсобин:
- Она должна быть непримиримой. Мы как раз об этом спорим.
Владимир:
- Ваше мнение, Владимир?
В. Ворсобин:
- Я считаю, что на самом деле оппозиция должна выглядеть оппозицией. Я понимаю, что европейская оппозиция это другая история, там очень много своего. У нас юная демократия, и оппозиция должна быть юной и горячей. Именно юность и горячность Жириновского привлекали многих. Но все понимают, что это скорее все-таки союз с властью, это квазиоппозиция, и нам не хватает в Думе все-таки той оппозиции, которая честно оппозиция, а не пришедшая к власти с помощью торгов, ей не распределили во время начертания в администрации президента, сколько она получит регионов. Чтобы это была оппозиция, полностью отделенная от действующей власти и критикующая совершенно объективно ее и бесстрашно. Это, конечно, мои фантазии (и многих моих слушателей), но хочется же этого.
К. Костин:
- Конечно, хочется. Но только надо спорить по принципиальным идеологическим расхождениям. Есть интересы государства. Мне кажется, все акторы политической системы, они должны исходить из задач благополучия и безопасности граждан. А вот непримиримо надо спорить о путях достижения. Потому что у социалистов свой взгляд, как должно быть устроено государство, какие законы ведут страну вперед, а у правых других, у центристов – третьи. И вот здесь споры должны быть непримиримые. А что касается того, что, как вы говорите, где-то что-то расчертили, я вас уверяю, коалиции, договоренности есть во всех демократиях. Политтехнологи по-другому не выстраиваются. Вы знаете такой термин - safe seat? Это безопасное место. Чтобы вы понимали, допустим, в Великобритании, в США, во многих странах Европы реальная конкуренция есть только в 10% округов, а во всех остальных это изначальная договоренность. Там даже не выдвигают сильных кандидатов, чтобы не тратить зря силы, а бороться там, где можно победить.
В. Ворсобин:
- С нами был Константин Костин, председатель правления Фонда развития гражданского общества. Спасибо вам огромное, Константин, за участие в эфире. И снова желаем Владимиру Вольфовичу здоровья. Поправляйтесь, Владимир Вольфович, я жду вас в эфире.
