|
| 02 сентября, 2020 | | | Читать на сайте издания |
Вероятность вторых туров пока действительно вялая, и шансы идущих вторыми кандидатов опрокинуть выборы во второй тур пока выглядят как очень призрачные. Но, стоит обратить внимание на их количество. Губернаторов выбирают в 18 территориях, и в 7 есть условия для конкурентного сценария.
То есть, речь идет практически о 40% кампаний, когда рейтинги губернаторов второго срока за месяц до голосования вдруг утратили необходимую динамику, а новые назначенцы столкнулись с сопротивлением кандидатов второго выбора. Было бы упрощением говорить только про какие-то ошибки штабов, различные неблагоприятные факторы, высокую эффективность оппозиционных кандидатов и т.д. – хотя, конечно, все это отчасти имело место, о чем ниже будет сказано подробнее.
Тем не менее, вполне правомерной представляется гипотеза, что речь идет о постепенном формировании запроса на другую драматургию такого значимого действа нашего политического театра как выборы глав регионов. Просто как о неизбежном цивилизационном этапе.
Теперь подробнее о регионах с конкурентным потенциалом. В этом году это выборы глав Тамбовской, Пензенской, Ростовской, Архангельской, Иркутской, Еврейской областей и Краснодарского края.
Большинство врио (И.Кобзев – Иркутская обл., Э.Гольдштейн – Еврейская автономная обл., А.Цыбульский – Архангельская обл.) в апреле, т.е. на старте, имели электоральные рейтинги в диапазоне 30-40%, а к июлю-августу они подтянулись до 50-60%. Действующие главы, как правило, обладали более высокими стартовыми рейтингами и тоже уверенно «росли». Однако у некоторых глав и темпы прироста, и июльские показатели получились ниже ожидавшихся, из-за чего обозначились некоторые угрозы скатывания к конкурентным сценариям. Речь идет об И.Белозерцеве (Пензенская обл.), В.Голубеве (Ростовская обл.), В.Кондратьеве (Краснодарский край) и А.Никитине (Тамбовская обл.). Кому-то из них не хватает достижений, которые можно было бы предъявить электорату, кому-то вполне хватает, но по разным причинам в этом не удается убедить избирателей. На позициях И.Белозерцева и В.Голубева, по всей видимости, отразились коррупционные скандалы, в которые относительно недавно попали их ближайшие сотрудники. В октябре 2019 г. был арестован заместитель главы администрации Тамбовской области, председатель Комитета по управлению имуществом Глеб Чулков, в июле с.г. – заместитель председателя Правительства Пензенской области – министр сельского хозяйства Андрей Бурлаков и т.д. Тамбовщина в целом несколько дестабилизирована внутриэлитными конфликтами, которые подстегнули выборы в Тамбовскую городскую Думу. Что касается Краснодарского края и Ростовской области, то там традиционно сильна КПРФ (в Краснодаре тоже избирают Гордуму, в городе недавно «десантировался» небезызвестный Максим Шевченко, в 2018-м выдвигавшийся Компартией во владимирские губернаторы). И, кроме того, во время карантина В.Голубеву и В.Кондратьеву пришлось принять ряд жестких решений, негативно отразившихся на малом бизнесе, в котором занят значительный процент населения данных субъектов.
Стоит отметить, что изначально потенциал для конкурентных выборов усматривали в совершенно других регионах, а именно в Иркутской и Архангельской областях, а также ЕАО. Но там этот потенциал не реализовался. Разумеется, самое пристальное внимание привлечено к Иркутской области. Потому как там в 2015 г. в острой конкурентной борьбе победил бессменный лидер местных коммунистов Сергей Левченко.
Он досрочно ушел в отставку в прошлом году – под давлением своих старших товарищей из ЦК КПРФ. Якобы их смутили претензии, которые предъявлялись к работе С.Левченко Президентом РФ и другими федеральными руководителями, ряд коррупционных скандалов, в которых фигурировали выдвиженцы главы и даже его сын. Тем не менее, С.Левченко неоднократно заявлял о своем желании избраться вновь, и только объявление выборов досрочными (отставник не имеет права выдвигаться на выборах, назначенных в связи с его отставкой) закрыло ему путь. Вместо С.Левченко выдвинут М.Щапов, в прошлом сотрудник ФСБ, затем успешный бизнесмен, тоже имеющий опыт конкурентных выборов, в 2016 г. выигравший думский мандат в Иркутском округе.
Многие коллеги сходу предположили, что в Приангарье кандидат власти снова проиграет коммунисту. Кое-кто до сих пророчит второй тур и поражение И.Кобзева. Однако стоило бы учесть принципиальные отличия между тогдашней ситуацией и нынешней. Во-первых, Сергей Ерощенко, назначенный губернатором в 2012 г., собственными неумелыми действиями возбудил крайнее недовольство среди областных элит. К 2015-му сложилась антигубернаторская коалиция, основой которой стали местные строительные «олигархи», чей бизнес пострадал или мог в скором времени пострадать из-за атак С.Ерощенко. Участники коалиции изначально задавались целью «испортить выборы», т.е. добиться, чтобы губернатор избрался с как можно более низким результатом и стал выглядеть «слабаком» в глазах Москвы. Предполагалось даже, что это побудит Центр досрочно поменять главу. Однако контркампания, развернутая коалицией, оказалась столь эффективной, что привела ко второму туру, в который вместе с С.Ерощенко вышел С.Левченко. Естественно, после этого многие враги губернатора уже открыто «поставили» на победу коммуниста. У И.Кобзева, в отличии от С.Ерощенко, нет конфликта с элитами. Более того, врио удалось сформировать элитарный консенсус, сделав ряд продуманных кадровых решений (при формировании областного Правительства и распределении руководящих постов в муниципальных органах Иркутска). Многие из тех, кто в 2015 г. боролись против С.Ерощенко, а потом за С.Левченко, теперь поддерживают И.Кобзева. Во-вторых, С.Левченко было интересно губернаторство (тем более, что он едва не выиграл выборы еще в 2001 г.). Он не то чтобы сходу нацеливался на победу, но вел довольно активную агитацию и нападал на С.Ерощенко «со всей сибирской несдержанностью». М.Щапов, насколько можно судить, заинтересован лишь в гарантированном переизбрании в ГД в своем округе. Поэтому ему объективно не стоит насмерть ссориться с И.Кобзевым, становиться его врагом. Поэтому он воздерживается от критики в адрес врио. И в целом его кампанию можно характеризовать как невнятную, лишенную сколько-нибудь сильных смыслов и весьма ограниченную по масштабу. В-третьих, С.Левченко с начала 1990-х гг. имел общеобластную известность, и в июле-августе 2015-го его рейтинг уверенно рос. А рейтинг С.Ерощенко – только падал. Сейчас, по имеющимся сведениям, И.Кобзев вышел на 60-процентный рубеж. У М.Щапова, прежде раскрученного лишь в пределах Иркутского округа (всего лишь одного из четырех в области), рейтинг стабилизировался на уровне 15-20%.
Впрочем, в последние недели М.Щапов несколько активизировался. Понятно, что за оставшиеся недели разрыв между ним И.Кобзевым может сократиться. Но перевернуть сценарий кампании М.Щапов уже не успеет, даже если вдруг этого захочет. А.Цыбульскому в отличие от его предшественника Игоря Орлова достался целый ворох нерешенных и недорешенных проблем, в том числе во внутриполитической сфере. Региональная повестка до сих пор отравлена шиесским кризисом, хотя для его разрешения ВРИО предпринял все доступные ему меры. Дополнительные сложности создала резко негативная реакция элит и населения НАО на предложенный проект объединения двух территорий. ЕАО, как сказано, живет в хабаровской повестке. Тамошний выплеск протеста, спровоцированный уголовным преследованием С.Фургала, разумеется, не мог не отразится на настроениях областного электората. Поскольку сейчас Хабаровск и остальной край постепенно успокаивается, можно ожидать, что протестное голосование не будет достаточно значительным. Вместе с тем Р.Гольдштейн, безусловно, очень старался произвести впечатление на избирателей, угодить им. Судя по его рейтингу, ему это вполне удалось.
Учитывая ход кампании, электоральную историю регионов, рейтинги и кандидатские конструкции, сформированные по итогам выдвижения и регистрации, можно предположить, что призраки вторых туров так и останутся призраками, и действующие главы регионов успешно переизберутся.
Но, чтобы зрители оставались в зале, а в конце представления звучали аплодисменты, важно понимать, чего они хотят. Причем не только от общего вклада в культурный процесс, но и от самого действа, включая стилистические, визуальные, содержательные аспекты, типы действия и прочая прочая. Иными словами, все большее значение приобретают не только достоинства кандидата, его программа, но и качество (а не только результат) процедуры, по которой он получит право на власть. Причем под качеством здесь подразумевается максимальное попадание в ожидания избирателей.
Константин Костин, председатель Фонда развития гражданского общества
