СМИ о мероприятиях

|  09 сентября, 2013

|

Читать на сайте издания

Каждому – свое

Единый выборный день закончился. Все действующие главы регионов победили в первом же туре. В Москве проходили, по сути, две разных кампании: выборы мэра и референдум по доверию власти вообще. Хотя Алексей Навальный неожиданно и набрал существенно больше, чем предсказывали социологи, – 27% вместо прогнозируемых 17–20%, – честная победа Сергея Собянина не подлежит сомнению.

Московские власти, как и обещали, провели честную и конкурентную кампанию. Причем они так сильно желали избежать обвинений в давлении на избирателя, что фактически не вели масштабной агитации ни за Собянина, ни за повышение явки избирателей. Все это делалось во избежание обвинений в применении административного ресурса. Правда, если бы данные опросов о предстоящей явке показали бы цифры, которые принесло прошедшее воскресенье, – 32%, то наверняка столичные власти приложили бы чуть больше усилий для ее повышения.

«Неожиданностью для всех стала низкая активность избирателей – все опросы показывали гораздо более существенные показатели, – говорит председатель правления Фонда развития гражданского общества Константин Костин. – Низкая явка, безусловно, внесла свои коррективы, максимизировав показатели Алексея Навального. 600 000 избирателей – это, конечно, существенно меньше, чем было у Михаила Прохорова на президентских выборах в марте 2012 года, но тогда явка была 50%, поэтому и результат выглядел гораздо скромнее – 20%. Сказалось на явке и то, что раньше выборы мэра совмещались с федеральной кампанией и фактически цеплялись к той явке, что была на общенациональных выборах».

Действительно, сильно повысить явку властям все равно бы не удалось – многие забывают, что это были первые за всю 22-летнюю историю выборы московского мэра, не совмещенные ни с президентскими, ни с думскими выборами. Поэтому логичней сравнивать показатели явки с другими городскими выборами – в городскую думу, выбирать которую, как правило, и приходили около трети избирателей. Конечно, москвичи понимают, что мэр поважнее будет, но здесь уже сказалось и время года, и уверенность в том, что и так будет Собянин.

«Низкая явка на региональных выборах – это не только российская история, но и общемировая, – напоминает Константин Костин. – Например, в Нью-Йорке на выборах мэра города в 2008 году проголосовали 25%».

Сейчас многие политтехнологи упрекают штаб Собянина в том, что он провалил кампанию – как же так, опуститься с рейтинга в 75% до 52%. «Главная задача штаба – максимально полно представить политическую, экономическую и социальную программу своего кандидата, мобилизовать своих сторонников на явку, – говорит Костин. – Штаб Собянина решал эти задачи, и с учетом того, что Собянин победил в первом туре, можно сказать, что они были решены успешно».

Совершенно очевидно, что мэра волновали не конкретные цифры, а переизбрание в первом туре с максимально широким количеством претендентов – именно поэтому он помог зарегистрироваться Навальному. Тот факт, что Навальный изначально перевел кампанию из городской в федеральную, поставил Собянина перед выбором: повестись на эту тактику и тоже политизировать выборы или остаться в позиции управленца-хозяйственника.

Он выбрал второе, что было совершенно естественно для него как для человека и чиновника. Более того, Собянин практически отказался от ведения собственной кампании, решив, что прилежного выполнения им своих обязанностей и так будет достаточно.

Отказавшись от политизации, Собянин, естественно, не стал прибегать и к тактике усиленной мобилизации в ряды своих сторонников тех москвичей, кто был категорически против не столько Навального, сколько попыток устроить из городских выборов праймериз либерально-популистской оппозиции. Если бы Собянин включился в игру по накручиванию атмосферы вокруг выборов, помогая тем самым Навальному превратить их в федеральные, то, естественно, вырос бы и интерес к ним избирателей, выросли бы и явка, и мобилизация сторонников Собянина.

Не пойдя по этому пути, Собянин гораздо больше выиграл, чем проиграл: да, множество людей, которые поддерживают его, не пришли на выборы (угрозы-то никакой не чувствовали), но зато он продемонстрировал, что может переизбраться в максимально неблагоприятных для себя условиях, отдав всю интернет- и уличную активность соперникам, не выступая с нападками на них, не прибегая к давлению и уж тем более не политизируя кампанию. «Для Собянина было крайне важно показать, что эти выборы честные, он старался минимизировать или вообще не использовать те возможности, которые позволили бы обвинить его в использовании административного ресурса», – говорит Константин Костин.

Такая тактика Собянина вызывала искреннее удивление у многих наблюдателей – в частности, это проявилось в появлении  массы «аналитических» текстов о том, что такая тактика, как и само участие в выборах Навального, объяснялась то хитрой стратегией Собянина, то, напротив, борьбой с ним конкурентов на верхних этажах власти, потому что, дескать, он претендует на место преемника Владимира Путина. И хотя президент и сказал на днях, что он любит таких молчунов, как Собянин, выбор мэром такой тихой выборной тактики объясняется гораздо проще: он действительно не считает предвыборную шумиху чем-то заслуживающим большого внимания. И знает ей цену – как, кстати, и очень многие из москвичей.

Если переизбрание Сергея Собянина было совершенно ожидаемым и прогнозируемым, то результат Алексея Навального стал, конечно, главной неожиданностью этих выборов – столь же удивительной, как и сама его регистрация на них.

«Сначала говорили, что власть никогда не зарегистрирует Навального, потому что это сделает его политиком, – напоминает Костин. – Но потом власть не только помогла ему с регистрацией, но и закрывала глаза на те нарушения, за которые, в принципе, его можно было снимать с выборов. Ему были предоставлены максимальные возможности для того, чтобы состояться в политике, и он достаточно успешно ими воспользовался. Дело не в том, что власть хотела легализовать Навального, а в том, что довольно большая группа людей считают его достойным быть их представителем. Они через него персонифицируют свои политические взгляды и проблемы – и для этого-то выборы и нужны, в этом суть демократической системы».

Кампания Алексея Навального строилась по принципам, абсолютно противоположным собянинской, – и не потому, что он претендент, а не мэр. Навальный изначально бил на то, что он борется против власти вообще, его цель – не Собянин, а Путин. Если Собянин шел как человек дела, то Навальный – как человек слова. Причем слова однозначно ругательного. За счет этого он рассчитывал на голоса нескольких сотен тысяч активных противников действующей власти, сильно политизировавшихся за последние два года. Это была во многом аудитория, живущая в соцсетях. Но в ходе кампании Навальному удалось привлечь к себе и симпатии части совершенно не политических москвичей – за счет активной работы его сторонников «на земле», его личных встреч с избирателями, масштабной агитации. Эту новую аудиторию Навальный привлек уже не борьбой с Путиным, а лозунгами, посвященными двум болезненным городским проблемам: рост коммунальных платежей и проблема с мигрантами.

Рост платежей во многом банально завязан на общефедеральный рост тарифов, но горожанам это неприятно, и человек, даже огульно утверждающий, что причиной дороговизны ЖКХ является тотальная коррупция, встречает сочувственное внимание. Мигранты и общее напряжение межнациональной ситуации в Москве – копившаяся два десятилетия тяжелейшая проблема, хоть какие-то попытки найти решение которой власти стали предпринимать лишь в последние годы. Действия власти в этом направлении вызывают поддержку горожан, как, например, недавние операции по зачистке города от нелегалов, но при этом явно недостаточны. К тому же Сергей Собянин говорит о национальной проблеме хотя и в том русле, что отвечает настроению подавляющего большинства москвичей, но аккуратно и редко, а Алексей Навальный переводит разговор в плоскость простых решений: ввести визы – и все. Предвыборные обещания претендентов, тем более понимающих, что они не победят, тем и хороши, что им не нужно их выполнять, в отличие от действующего руководителя, с которого завтра спросят за сказанное.

И в этом большое отличие Сергея Собянина от Юрия Лужкова, часто на словах выступавшего против федеральной власти (но удивительно легко находившего общий язык с олигархами), при котором, собственно говоря, и возникли те серьезные проблемы, с которыми сегодня сталкивается мегаполис: от дорожной до межнациональной. Но если дороги все-таки можно построить, то с межнациональной напряженностью быстро не разберешься, а тарифы вообще зависят от федеральной власти. Впрочем, на нее и нацеливается Алексей Навальный.

Именно поэтому он и не хочет признавать итоги голосования. Несмотря на то что практически все наблюдатели говорят об отсутствии каких-либо серьезных нарушений и тем более фальсификаций, штаб Навального ночью упорно твердил об украденном втором туре и делал провокационные заявления о том, что теперь он не отвечает за действия своих сторонников.

«Одним из итогов выборов стало превращение Алексея Навального из общественного активиста и блогера в политика, то есть того, кто борется за власть в ходе открытой электоральной процедуры, – говорит Константин Костин. – Это особая работа, это совершенно другой уровень ответственности. Поэтому если он будет действовать на грани закона или даже нарушая его, начнет работать ниспровергателем институтов, то он уничтожит все те достижения, которые у него были на этих выборах, опять скатится в маргинальность – и в течение очень короткого времени такого политика, как Навальный, не будет. По крайней мере в большой политике».

Политик берет на себя определенные обязательства перед избирателями – и те, кто за него голосовал, смотрят на его поведение и сделают выводы о том, оправдал он их доверие или нет, говорит Костин.

«Среди голосовавших за Навального крайне немного тех, кто готов ниспровергать все и вся, основная масса голосовавших за него – это люди недовольные, оппозиционно настроенные, но среди них нет революционеров, – считает Костин. – Они хотят альтернативы и видят ее в Навальном. Но сценарий, который ставит поддержку Навального на грань закона, этим людям не нравится. Та протестная волна, которая выплеснула Навального на полосы газет и выдвинула его в первые ряды оппозиционных политиков, спала как раз потому, что люди были готовы ходить на разрешенные мероприятия, чтобы продемонстрировать свои политические взгляды, но не хотели участвовать в уличных провокациях.

Болотные ведь были разные – в декабре 2011 года люди выходили, чтобы выразить свое несогласие с результатами выборов, заявить, что в Думе заседают не те люди, которые, по их мнению, должны там быть. Это совершенно нормальная история для любого развитого гражданского общества. И было 15 марта с сидением Удальцова в фонтане и 6 мая 2012 года с абсолютно провокационными действиями. В этом люди не хотят участвовать, они не хотят нарушать закон. И ответственный политик никогда не будет подталкивать своих сторонников к нарушению закона».

Пока что непонятно, перерастет ли намеченный на вечер понедельника митинг за Навального в акцию с требованием второго тура или же оппозиционер ограничится «простым» непризнанием итогов. Пока что Навального заявил о непризнании итогов и потребовал открытого пересчета голосов на всех участках «с аномально высоким голосованием за Собянина и на дому» и на участках, протоколы с которых были подписаны после часа ночи 9 сентября. «У Навального как у политика теперь экзамен каждый день, – говорит Константин Костин. – То, что он получил в ходе тяжелой избирательной кампании, можно уничтожить за один час на Болотной. Сейчас Навальный перед развилкой: либо работать как настоящий политик, либо держаться  протестно-маргинального направления. Выбор зависит от него – теперь уже невозможно будет все списать на штаб, как он не раз делал в ходе этой кампании».

При этом второй тур невыгоден прежде всего самому Навальному – не только потому, что он вычерпал весь свой и часть чужого (например, коммунистического и левого) электората, но и потому, что в этом случае власть, несомненно, включила бы мобилизационный сценарий агитации. Но даже и без него множество людей, до этого равнодушно взиравших на игры креаклов, только от одной мысли, что город может возглавить адвокат и блогер, пошли бы голосовать за Собянина. И проигрыш Навального с более чем двукратным разрывом был бы обеспечен.

Нужно еще учитывать и то, что апелляция на приговор по делу Кировлеса будет рассматриваться в эти дни, Навальный прекрасно понимает, что теперь к нему будут относиться бережно, он может рассчитывать на пересмотр приговора и условный срок. Решится ли он в этих условиях идти на обострение и посадку, покажет ближайшее время.

Текст: Петр Акопов