Статьи на ту же тему

События и комментарии экспертов фонда

| 23 ноября, 2015

Война за государство

Атака исламистов на Париж, теракт на борту российского авиалайнера на наших глазах перестраивают информационную картину мира. В основном это касается внешней политики, а что же во внутренней? «Лента.ру» разбиралась, может ли война против террористов стать значимым фактором парламентской избирательной кампании.

До выборов в Госдуму остается ровно 10 месяцев, они должны пройти в единый день голосования 18 сентября следующего года. Слова президента о неизбежном возмездии для организаторов и исполнителей взрыва лайнера Airbus 321 «Когалымавиа» над Синайским полуостровом, в котором погибли 224 человека, — это де-факто объявление войны террористической группировке ИГ (Исламское государство, организация, запрещенная на территории России), взявшей на себя ответственность за теракт. Политологи едины во мнении, что война с терроризмом повлияет на внутриполитическую ситуацию в стране, в том числе на ход парламентской кампании. Но как именно?

Патернализм убер аллес

Рост патерналистских настроений неизбежен: в трудную минуту граждане хотят «прислониться» к государству. «Когда происходят такие события — я имею в виду крушение самолета, террористические атаки — люди перестают чувствовать себя в безопасности, возникает стремление консолидироваться вокруг лидера, вокруг власти. Мы это наблюдали в Соединенных Штатах после 11 сентября, когда был принят "Патриотический акт", наблюдали это в России во время войны с терроризмом на Северном Кавказе», — отметил в разговоре с «Лентой.ру» глава околокремлевского Фонда развития гражданского общества Константин Костин.

Поэтому на выборах в Госдуму все политические партии попытаются использовать эффект общественной консолидации вокруг президента. Однако с этим у партий возможны сложности. «Дума будет пытаться "приклеиваться" к этой теме, конечно, но она с ней не вяжется. Люди хотят военных успехов, но на местном уровне происходят очень тяжелые вещи: экономическая стагнация, где-то явный упадок, где-то обострение этнических и межрелигиозных отношений — там войной в Сирии отчитываться нельзя», — указывает политолог Глеб Павловский.

Проблема в том, что сегодня ни одна партия в общественном сознании не ассоциируется с государством, подчеркивает Павловский. «Исчезло ощущение государства. Сейчас государственническую идею не выражает никто. Поэтому избирательная кампания будет строиться вокруг восстановления нормальных, понятных для избирателя государственных функций. Простыми патриотическими призывами он уже сыт. На инерции въехать в следующую Думу не получится», — считает политолог. Надежды россияне связывают в основном с именем Владимира Путина, но уже объявлено, что «Единую Россию» на выборы поведет Дмитрий Медведев, и даже образ президента единороссам не дадут использовать в ходе кампании. Поэтому извлечь политические дивиденды из роста патернализма будет непросто даже единороссам.

Упущенный шанс патриотов

Кто мог бы выиграть от роста патерналистских настроений, так это патриотические партии самой разной направленности, от системной «Родины», негласно возглавляемой вице-премьером Дмитрием Рогозиным (отвечающим за ВПК — а мы всегда говорим «военка», подразумевая любовь к Отечеству), до непарламентских националистических организаций. После присоединения Крыма в 2014 году они, казалось бы, должны были воспрять духом, но вместо этого крымский вопрос их расколол.

«Мне кажется, надежды на "Родину", "Патриотов России" и "Коммунистов России" не оправдаются, если мы говорим о партийных списках. Считаю, что после Крыма у них был шанс, патриотическая повестка стала очень востребованной, вышла на первый план. Но они не смогли с этой повесткой справиться. Крымскими событиями, "Русской весной" ни одна из патриотических партий для расширения своей электоральной базы не воспользовалась, хотя возможность, безусловно, была» — говорит руководитель ФоРГО Константин Костин. По его мнению, у непарламентских партий не оказалось политиков, патриотические лозунги которых бы воспринял электорат, поэтому у них мало шансов преодолеть пятипроцентный барьер.

Председатель партии «Родина» Алексей Журавлев согласен, что «сегодня сложно отличить патриота от кого-то еще». «Все встроились в ту патриотическую позицию, которую обозначил президент. Должен быть какой-то индивидуальный подход к выборной кампании. Мы обозначим собственную повестку, она однозначно у партии "Родина" будет», — пообещал политик «Ленте.ру».

Некоторые непарламентские партии, по мнению Костина, могут рассчитывать на места в Думе благодаря голосованию в одномандатных округах. «Самые хорошие шансы обрести партийное представительство в 2016 году через одномандатные округа у тех, кто заключил соглашение с ОНФ, и теперь, возможно, какие-то референтные лица, общественники пойдут в одномандатных округах под их знаменами». В Общероссийском народном фронте действительно уже решили, что «фронтовики» не будут использовать бренд ОНФ, зато могут выдвигаться от других партий, так что партийное представительство в новой Думе может расшириться — но за счет одномандатников.

Либералы двух сортов

С либералами еще сложнее: их Крым развел по разные стороны баррикад. «Очевиден разлом по линии "либералы-западники — либералы-патриоты". Часть либералов поддержала воссоединение с Крымом, часть — выступила резко против», — отмечает Костин. Некоторые постарались потрафить патриотическому тренду постфактум. Так, лидер «Партии прогресса» Алексей Навальный и глава общественной организации «Открытая Россия» Михаил Ходорковский уже признали необратимость присоединения Крыма к России. Однако председатель партии ПАРНАС Михаил Касьянов в интервью радио «Свобода» назвал присоединение Крыма юридически ничтожной «аннексией» и «авантюрой», призвав вернуть полуостров «в согласии с украинским народом, с украинским правительством».

Коллизия в том, что сами Навальный и Ходорковский в Думу баллотироваться не могут, а их команды — только по спискам РПР-ПАРНАС в рамках Демократической коалиции. И с учетом заявления Касьянова об «аннексии Крыма» шансы их невелики.

Руководство «Яблока» заняло промежуточную позицию: партия говорит о незаконной аннексии, но выступает не за «передачу» полуострова Украине, а за проведение нового референдума по статусу полуострова в соответствии с международным законодательством. Однако «фактор ИГ» снова усилил отчуждение либеральной оппозиции от основной массы российского общества.

В частности, лидер «Яблока» Сергей Митрохин в своем блоге предрек вмешательству России в сирийский конфликт «серьезные геополитические и экономические последствия». С похожей риторикой выступает и Алексей Навальный. «Либералы-западники, как было сказано когда-то о Бурбонах, ничему не научились. Они пытаются рассказать, что "не тех бомбим", что Россию ждут тяжелые долговременные последствия, что российская коалиция неправильная и так далее. В этом смысле они полностью солидаризировались с наиболее антироссийскими западными СМИ и политиками», — указывает Костин.

Результатом может стать новое поражение либералов. «Ни у одной из либеральных партий не будет шанса преодолеть пятипроцентный барьер. Либеральный электорат не слишком велик, раньше говорили о 15 процентах, сейчас — о 12 процентах, — подсчитывает Костин. — С поправкой на явку мы получим 7-8 процентов. Если грубо разделим на два, учитывая раскол на "западников" и "патриотов", то чисто математически ни у какой либеральной партии шансов преодолеть пятипроцентный барьер нет». Алексей Макаркин считает, что либералы «не смогут переиграть власть на почве обеспечения безопасности». А репутация прозападных политиков может им только навредить.

Любопытным исключением на этом фоне выглядит глава Комитета гражданских инициатив, бывший министр финансов Алексей Кудрин. Он, наоборот, горячо приветствовал российскую операцию против ИГ. «Россия должна была принять участие в совместных международных действиях против "Исламского государства". Это угроза всему миру», — заявил политик в интервью «Бизнес FM». Об участии в выборах он пока не заявлял — но вдруг?

Чемодан, вокзал, Дамаск?

Мысль о том, что взрывы в Париже — плата за бесконтрольную миграцию мусульман в Европу, приходила в голову многим. Но проблема миграции существует и в российском политическом пространстве. Поэтому Алексей Макаркин полагает, что одно из возможных следствий операции в Сирии — усиление ксенофобской риторики в предвыборный период: «Не исключен усиление антимигрантской темы. Но ее тоже будут поднимать осторожно, не слишком раскручивая,: это опасно. Инерционно ее может поднять ЛДПР. И какие-то аспекты — сама власть, в инициативном порядке».

Партийные лидеры уже высказываются. «Я был в Париже 20 лет назад — радовался. Сейчас выйдешь на Елисейские поля — не поймешь: то ли ты в Азии, то ли в Африке, то ли еще где. Нужно помнить: любое явление должно быть государством умно отрегулировано», — прокомментировал теракты в Париже «Ленте.ру» председатель ЦК КПРФ Геннадий Зюганов. И посоветовал обратить внимание на российские границы.

«Там, откуда может идти радикальный ислам, нужно ужесточать и ограничивать миграцию. Таджикистан, Казахстан, Узбекистан — мы обязаны уделять этому направлению особое внимание. Я не говорю, что срочно следует ввести визы. Но должны быть отпечатки пальцев, электронный учет, карточки мигрантов», — настаивает лидер «Родины» Алексей Журавлев.

Иной точки зрения придерживается Костин. Он уверен, что все антимигрантские спекуляции «будут работать исключительно на террористов, против интересов России». Потому что чем громче мигрантофобы кричат «чемодан, вокзал», тем больше поводов для ответной, мягко говоря, неприязни. И речь не только о приезжих из республик Средней Азии, но и о миллионах граждан России, исповедующих ислам. Такая дискриминация угрожает единству гражданской нации и государственной безопасности. «Главная задача ИГ — замаскировать свою террористическую деятельность под священную войну. Это не имеет никакого отношения к ценностям ислама», — подчеркнул собеседник «Ленты.ру».

Окно возможностей

Похоже, что в 2016 году мы получим новую старую Думу. Костин уверен, что партийный состав следующей Думы по сравнению с нынешним изменится мало: «Абсолютно точно по партийным спискам проходят все парламентские партии, все четыре. Расширение партийного представительства возможно только за счет депутатов, избранных в одномандатных округах».

Однако окно возможностей для оппозиции все-таки есть. Глеб Павловский считает, что главным ресурсом оппозиции парадоксальным образом может оказаться социальная группа, на которую пока никто не обращает внимания, — чиновничество средней руки, выступающее одним из носителей государственнического мировоззрения.

«Одним из факторов неожиданности будет позиция массового управленческого класса, очень разросшегося у нас среднего слоя управленцев, это очень большое количество носителей государственного сознания, и они явно не удовлетворены. Не верхушки управленцев — те всегда лояльны. Пока я не вижу, кто бы мог привлечь их симпатии. Власть считает, что они и так должны быть лояльны, и поэтому ими не интересуется, не занимается. Власть интересуется пенсионерами, учителями, врачами, которым мало что может предложить. А тут речь идет, с одной стороны, об очень широком, а с другой — организованном классе, видящем власть изнутри и скептически относящемся сейчас ко всем партиям. Это важный резерв, и пока непонятно кто его может взять», — подытожил Павловский.

На этом поле оппозиция не конкурировала бы с властью в категории «борьба с терроризмом» и «обеспечение безопасности». Однако готова ли оппозиция к такому конструктивному сотрудничеству с вечно критикуемой ею бюрократией — неясно.

Сергей Подосенов