События и комментарии экспертов фонда

|  31 августа, 2015

|

Читать на сайте издания

«Сложно на каких выборах? На губернаторских — да»

Власть никого не зажимает, получить мандат или должность — не сложно. В этом уверен экс-начальник управления внутренней политики администрации президента, а ныне — председатель правления Фонда развития гражданского общества Константин Костин. Более того, в российской политической системе существует конкурентная среда, в которой побеждает сильнейший. Как действуют рыночные механизмы в политике, кто устанавливает критерии для кандидатов и как выглядят отношения между губернаторами тюменской матрешки. Об этом — в интервью «URA.Ru».

Фото: Антон Белицкий

— Во многих регионах губернаторы передали оперативное управление территориями правительствам. Правильно ли это? Не настал ли момент переформатировать эту систему?

— В России федеративное устройство, поэтому органы власти субъектов сами могут определять оптимальную, на их взгляд, структуру. Я — сторонник прямых, а не двухуровневых структур управления, при которых губернатор сам возглавляет правительство.

— Стоит ли на законодательном уровне закрепить единую для всех регионов структуру власти?

— Я не думаю, что здесь будет правильным использовать унифицированный подход. Сколько людей — столько и мнений. У каждого субъекта есть своя специфика, есть регионы, в которых присутствует достаточно много национальных культурных автономий, и это тоже нужно учитывать.

В Тюменской области есть два автономных округа, которые являются лидерами по добыче углеводородов. В расчет нужно брать, в том числе, и специфику расселения граждан по территории, решение политических вопросов, социальных проблем, вопрос создания инфраструктуры. Это достаточно сложная система, и все должно быть сбалансировано.

У нас есть несколько групп субъектов (регионы-матрешки, доноры, реципиенты, национальные республики и т. д.) и я считаю, что для каждой можно подумать об оптимальной модели. Должен ли губернатор обязательно быть председателем областного правительства? Однозначного ответа у меня нет. С одной стороны, мне эта система нравится больше: с точки зрения эффективности госуправления, она более прямая и оптимальная, обеспечивающая хороший баланс между ответственностью и полномочиями. С другой — я прекрасно понимаю, что она не всегда учитывает все те проблемы, весь круг вопросов с которыми сталкиваются губернаторы в своей работе.

— Через несколько дней на Урале наделят полномочиями глав ХМАО и ЯНАО. Как вы считаете, учитывая растущую политическую роль Тюменской области, будут ли после переназначения конфликты между тюменским губернатором и главами округов? Должен Владимир Якушев считать Дмитрия Кобылкина и Наталью Комарову своими младшими партнерами?

— А почему должны быть конфликты? Здесь тоже есть конституционные рамки.

Все субъекты Российской Федерации абсолютно равноправны. Соответственно, руководители этих субъектов также абсолютно равноправны. Вне зависимости от того, каким способом они наделяются полномочиями — в ходе всенародных выборов или через голосование в законодательном органе по представлению президента. Вот и все.

 — На прошлой неделе одновременно с презентацией вашего исследования по ходу региональных выборов, свое исследование представил Комитет гражданских инициатив, который настаивает на том, что…

— Конкуренция снижается? Вы это имеете ввиду?

— Нет. В КГИ отмечают сложность выдвижения кандидатов, что тормозит развитие политической системы. Утверждается, что это не дает значительной части общества добиться своего представительства во власти. Что вы об этом думаете?

— Меня удивляют наши эксперты из КГИ, наша оппозиция, когда они говорят о сложности выдвижения кандидатов. Сложно на каких выборах? На губернаторских — да. А кто сказал, что это должно быть легко? Я понимаю, если бы говорили о том, что сложно выдвинуться кандидатом на муниципальных выборах. Это недопустимо. Но там система выдвижения очень простая — надо собрать меньше ста подписей в свою поддержку, а чтобы стать депутатом, нужно получить поддержку тысячи человек. Но почему-то те, кто громче всех жалуется идти работать на муниципальный уровень не спешат.

Политика — эта высоконкурентная сфера человеческой деятельности. Почему эти либералы не удивляются, что замечательные кандидаты от оппозиции не являются миллиардерами, не руководят крупными общенациональными компаниями, которые создали сами? В политике, как и в бизнесе — состояться очень сложно. Начинать надо с чего-то и постепенно получать тот опыт и авторитет, который позволит тебе добиваться успеха. И чем выше уровень достигаешь, тем сложнее сделать следующий шаг.

— Вы утверждаете, что проблем с выдвижением нет?

— Для тех политиков, которые действительно могут управлять регионом, пользуются достаточной поддержкой и имеют соответствующий политический опыт, это несложно. Сложно для тех, кто такого опыта не имеет. Ну так может этим людям пока рано претендовать на руководство субъектом? Может, они для начала потренируются на выборах более низкого уровня, докажут свою состоятельность гражданам?

У [кандидата в губернаторы от КПРФ Олега] Денисенко проблем [в Омской области] не было. Он собрал подписи, поскольку там проработал депутатом Госдумы два созыва. [Эрнст] Березкин (экс-кандидат на пост главы Якутии — Прим. ред.) собрал подписи, на Алтае собрали… Поэтому, когда мне говорят, что это сложно и это снижает конкуренцию — это все передергивание.

— Эксперты КГИ оперируют статисткой, согласно которой с каждым годом снижается количество кандидатов, прошедших этап регистрации. Они не исключают, что власть установила некий «стандарт» в четыре-пять кандидатов, и руководство регионов, имея возможность управлять прохождением муниципального фильтра, под него подстраиваются.

— КГИ использует бухгалтерский подход в оценке конкуренции.

Это, видимо, связано с предыдущим местом работы Алексея Леонидовича (экс-министра финансов Алексея Кудрина — прим. ред.). Формальное количество кандидатов не определяет уровень конкуренции. Достаточно двух-трех сильных кандидатов, чтобы была высокая конкуренция на выборах. Вот у вас в Екатеринбурге боролись три кандидата примерно с одинаковым рейтингом за пост мэра, и была настоящая конкуренция. Любой из них мог победить, все решалось в последнюю неделю. Если бы там было еще 15 кандидатов, была бы конкуренция больше? Нет, конечно. Уровень конкуренции определяется прежде всего качеством политиков, участвующих в выборах.

Фото: Антон Белицкий

В этом докладе меня удивляет «презумпция легкости» — «система должна быть открытой». Но надо понимать, что чем больше людей зависит от результата этих выборов, тем выше должны быть квалификационные требования.

Никто не удивляется, что спортсмен-любитель не может попасть в турнирную сетку Roland-Garros или любого другого турнира Большого шлема. Вот если играет человек хорошо, он лучший в нашем дворе на нашем корте. Это значит, что он должен сразу попасть в основную сетку? Или пусть с первой по десятую ракетку мира между собой посоревнуются, а он сразу получит приглашение сыграть в финале? Для обеспечения открытости и конкурентности турнира? Думаю, это не понравится ни болельщикам, ни спортсменам.

В любой сфере человеческой деятельности, подразумевается постепенное наращивание, подтверждение своих возможностей, профессионализма и статуса. По-другому не бывает.

А у нас люди, которые несколько лет назад надумали заниматься политикой, считают, что они могут достигать успеха на региональном и федеральном уровне.

Тогда вы либо достигайте и говорите, что вы можете, либо не удивляйтесь, когда не получается. Я не вижу серьезных проблем с выдвижением кандидатов. С уровнем конкуренции наметилась хорошая положительная динамика. Внутриполитический блок Кремля за последние три года сделал очень много для обеспечения открытости, прозрачности и легитимности электоральных процедур. А качество политической конкуренции будет расти вместе с качеством политиков. Я думаю, что после думской кампании-2016 года мы увидим больше сильных кандидатов на региональных выборах.