Стенограммы

Стенограмма круглого стола «Выборы по новым правилам: итоги». 19 октября 2012 г.

Константин Костин:

- Добрый день. Сегодня наш круглый стол посвящен итогам региональных выборов 14 октября. Как руководитель Фонда развития гражданского общества я этими выборами доволен, - наверное, больше, чем партия «Единая Россия», поскольку в сентябре мы выпустили доклад, в котором итоги этих выборов предсказали. И, это, в общем, достаточно редкий случай удачного прогнозирования. Правда, у Константина Эдуардовича тоже были доклады, но они менее конкретно говорили о результатах. У нас же фактически везде были названы победители, даже кое-где указаны проценты.

Понятно, что специфика этого электорального цикла определялась в первую очередь возвращением губернаторских выборов и, соответственно, участием в них большого количества партий, которые появились, начиная с мая. Таких партий было 21, к сожалению, этот цикл для новых партий был не очень удачным, поскольку никто из них заметных успехов не достиг. Разве что ПАРНАС получила одно место в Барнаульской думе, есть еще редкие успехи на местных выборах. Но, тем не менее, через несколько электоральных циклов, я думаю, мы увидим новых игроков, их, конечно, будет гораздо меньше, чем 21. Понятно, что из этого числа уйдут спойлеры, уйдут те, кто реально не сможет создать серьезную партийную организацию с региональными отделениями. Тем не менее, две этих особенности и стали отличительной чертой прошедшей избирательной кампании.

Отдельно хотелось бы поговорить о явке. Я уже несколько раз упоминал об излишней драматизации сообщений о том, что явка на этих выборах была очень низкой. Ну, во-первых, на губернаторских выборах – средняя явка была порядка 46%, на выборах в законодательные собрания средняя явка была на уровне 43%. То есть, если говорить о мировой практике и, собственно, о практике наших выборов, это вполне сравнимые величины. Чуть позже могу назвать некоторые цифры.

Вначале хотел бы просто прокомментировать. Одна уважаемая газета в своей статье ввела всех в заблуждение. Она дала карту явки и сравнила ее по ряду субъектов (к примеру, по Владивостоку) с явкой на предыдущих выборах, забыв указать, что предыдущие выборы как раз совпали с выборами федеральными. То есть, здесь не было чистоты подхода, потому что если сравнивать нынешнюю явку с выборами такого же уровня, которые не совпадали с федеральными выборами, никаких драматических изменений не произошло, там разница от 1 до 7%, что, в общем, вполне можно объяснить.

Эксперты уже называли причины. Первая причина в том, что местные выборы вызывают гораздо меньший интерес, а вторая - в том, собственно, что граждане всем довольны и поэтому не особенно хотят что-либо менять, в том числе через электоральные процедуры. Соответственно, я обещал назвать цифры каких-то местных выборов в Европе. На местные выборы 2012 года в Лондоне пришли 38%, во Франции средняя явка на региональных выборах в Лотарингии и в Эльзасе была порядка 40%. В 2011-м году в США на губернаторских выборах в Кентукки явка была 28%, в Луизиане – 35%, в Западной Виржинии - 24%. А теперь сравните это с нашими 46 и 43%.

Мы видим, что ничего драматического и выпадающего из демократической конструкции не происходит, политическая система вполне способна адекватно воспринимать и реагировать на актуальные вызовы.

Еще о победителях и неудачниках. Понятно, что «Единая Россия» была в более привилегированном положении, чем остальные партии. Результаты голосования за «Единую Россию» отражают высокий уровень поддержки населением Президента Путина. Партия власти воспринимается избирателями как основной политический партнер главы государства, чью деятельность одобряют более 70% граждан страны.

Все остальные наши старые парламентские партии снизили свое представительство, ухудшили результат, и, если КПРФ и ЛДПР потеряли не очень сильно, то «Справедливая Россия» стала, конечно, главным неудачником этого избирательного цикла. Она не смогла пройти в заксобрания Краснодарского края, Пензенской, Саратовской области. О причинах эксперты говорили уже достаточно много, главной называлось то, что электорат этой партии консервативен. И, соответственно, когда федеральные лица этой партии начали заигрывать с несистемной оппозицией, избиратели партии отреагировали на это крайне плохо. Ситуация с Гудковым тоже не добавила оптимизма умеренно левому электорату и не создала для него мотивации голосовать за «СР», скорей, создала обратную мотивацию.

И, пожалуй, последний главный результат этих выборов - это то, что «Единая Россия» возвращает города, а ее успех даже в тех городах, где у нее были проблемы, - на сегодняшний день это очевидный факт. Негативная тенденция декабря прошлого года и всего, я бы даже сказал, 2011-го и частично 2010-го года в этом смысле сломлена. Убедительную победу «ЕР» одержала на выборах, соответственно, мэра Калининграда, на выборах гордумы Владивостока, Твери, Муниципалитета Ярославля. У нас есть участники этих кампаний, я думаю, они расскажут об этой специфике. Для партии это крайне важно, поскольку говорит о том, что у нее есть внутренние ресурсы для того, чтобы стать современной партией и быть, в том числе партией горожан.

На следующей неделе мы представим наш итоговый доклад по выборам. Думаю, что материалы сегодняшнего обсуждения, безусловно, будут использованы при его подготовке, а сейчас я бы хотел дать слово победителям, даже, несмотря на то, что они присутствуют здесь в личном качестве.

Я предоставляю слово Алексею Александровичу Чеснакову, заместителю секретаря Генерального совета, члену экспертного совета и члену правления Фонда.

Алексей Чеснаков:

Скажу очень коротко, всего несколько тезисов. Конечно, редко кто может быть доволен больше, чем «Единая Россия» сегодня, но, мне кажется, нужно обсуждать не только позитивные вещи, но и реальные проблемы. Проблем много, они касаются как, собственно, побежденных, так и победителей.

Безусловно, явка - это не совсем та проблема, о которой следует говорить. Плохому политику, как известно, и явка мешает. Мне кажется, размышлять об этом стоит, в первую очередь, оппозиции. Дело в том, что оппозиция должна быть готова к жесткой борьбе, готова к тому что, если оппозиционные настроения в регионах присутствуют, то нужно уметь отмобилизовывать свой электорат и приводить его на избирательные участки. Власть, конечно же, не будет приводить этих людей за ручку. Она, в первую очередь ориентируется на своих избирателей. И, понятно, что все эти разговоры о низкой легитимности выборов с явкой в 42% (а в среднем «температура по больнице» в этот раз была 41,96%, а на выборах глав субъектов федерации больше 45% - что является достаточно хорошей явкой) не имеют смысла. Понятно, что первые линии интерпретации доминируют, но уже сейчас можно сказать, что явка в целом соответствует прогнозам, о которых говорили социологи, и тем стандартам, которые существуют в других странах.

Конечно же, накопилась усталость от того, что в течение года, даже, фактически, 11 месяцев, шла третья, по сути дела, избирательная кампания. Но, по большому счету, также можно говорить о том, что посылы в рамках этих самых кампаний были однотипными. Константин Николаевич уже говорил о том, что для партии результат, во многом, стал производным от результата мартовской кампании, когда достаточно большое количество людей проголосовало за Владимира Владимировича как за президента, за его программу. Понятно, что «Единая Россия» с самого начала использовала и его программные статьи, и его выступления, и максимально пыталась присоединиться к имиджу действующего президента, тем более, что имела на то полные основания, - все-таки Владимир Владимирович в течение длительного времени был председателем партии.

Что касается всех остальных вопросов, конечно, во многом, знаковым является поражение «Справедливой России» – из 369 мандатов в Законодательных собраниях субъектов, где были выборы, 14 октября они получили только 7. Это катастрофа, по большому счету. Если оценивать пропорционально, они опустились на 6 место, уступив даже некоторым новым партиям.

Что касается новых партий, мне кажется, это открытие сезона. Несмотря на то, что сейчас некоторые забыли результаты, но и «Зеленые» в Ярославле, и некоторые новые партии, связанные с левой тематикой, попытались отмобилизовать своего избирателя в течение очень короткого времени (3-4 месяца) и показали определенные результаты. Я напоминаю, что следующие выборы будут 8 сентября. У них есть временной гандикап, и, мне кажется, они могут сыграть в ряде регионов, тем более, вы знаете, что в следующем году будет достаточно большое количество выборов – будет избираться 16 законодательных собраний, и, я думаю, новые партии покажут себя во всей красе.

Ну и последнее, о чем стоит сказать. «Единая Россия» уже вчера начала подготовку к выборам следующего года. Я надеюсь, что мы выйдем на эту кампанию, может быть, даже более собранными, более отмобилизованными. Но я считаю, что конкуренция возрастет, чему будут способствовать и новые игроки. И я, конечно же, надеюсь, что правила игры будут меняться не сильно, поскольку это наша традиционная забава - когда игроки, не предложив иного качества, пытаются поменять правила. Сейчас это тоже будет. Оппозиция будет кричать по поводу муниципального фильтра, и по поводу тех предложений, которые были внесены в последнее время. Но я надеюсь, что сейчас она не будет рисковать, пытаясь поменять правила уже в процессе игры. Спасибо.

Константин Костин: - Алексей Александрович, спасибо.

Я хотел бы предоставить слово Виталию Иванову, директору Департамента региональных программ нашего Фонда, собственно, тому человеку, который в значительной степени предсказал результаты этих выборов. Виталий Иванов хорошо знаком с кампанией во Владивостоке. Как мы знаем, в декабре 2011 года «Единая Россия» на этой территории проиграла. Да, мы писали у себя в докладе, что некорректно сравнивать выборы федерального и регионального уровня. Но, тем не менее, на выборах в декабре 2011 года ЕР была третьей, она проиграла выборы КПРФ и «Справедливой России». Сейчас же она взяла убедительный реванш в достаточно сложном для себя городе. Там, правда, тоже возникли вопросы с явкой. Я думаю, мой коллега сейчас это прокомментирует.

Виталий Иванов:

- Спасибо. Основные выводы Константин Николаевич уже озвучил, я только хочу прокомментировать некоторые моменты. Если говорить о Владивостоке – уже отмечалась определенная усталость у избирателей от третьих подряд выборов в течение года, и даже менее того. Кажется, еще не сказали - хорошая погода тоже сыграла свою роль. Безусловно, оказало влияние и то, что это были низовые выборы, все-таки городская дума – это не федеральный парламент, и даже не региональный. На мой взгляд, во Владивостоке все же определенную, а может, и определяющую роль сыграло изменение политического климата. Все-таки высокий уровень протестности, который был зафиксирован в ходе прошлых кампаний, во многом сформировался из-за соперничества региональной и городской власти, из-за общего негативного фона, который создавал прежний губернатор региона. Сейчас в регионе другой губернатор, который считает одной из приоритетных задач изменение имиджа региональной власти. Конфликты прекратились, нападки прекратились, можно сказать, что региональная власть развернулась лицом к общественности. Поэтому и снизился общий градус протестности. А это, как опять же уже говорилось, не могло не отразиться на явке. Все-таки явка в таких городах как Владивосток в немалой степени задается уровнем протестности. Теперь, что касается общих итогов выборов. По поводу «Единой России» не буду ничего добавлять, поскольку Алексей Александрович практически все сказал. Выскажу несколько слов по поводу оппозиции.

На мой взгляд, на самом деле сейчас можно говорить о двух оппозициях. Есть старая, традиционная парламентская оппозиция - в первую очередь это КПРФ и «Справедливая Россия», и есть, если угодно, новая оппозиция. Понятно, что эти определения весьма условны. Так вот, ни со стороны старой оппозиции, ни со стороны новой, то есть Болотной, мы в ходе этой избирательной кампании не увидели ни воли к победе, ни какого-то особенного креатива. Можно по пальцам пересчитать более-менее яркие кампании, более-менее заметные лица, более-менее интересные ходы.

Безусловно, у КПРФ яркой была брянская губернаторская кампания. Там был достаточно сильный и волевой кандидат, который хотел победить. Другое дело, что он не мог победить по ряду причин. О них я, возможно, скажу позже. А больше, пожалуй, нигде КПРФ не продемонстрировала ни креатива, ни какой-то энергетики, ни воли к победе.

У ЛДПР была довольно яркая кампания в Удмуртии, но если пройтись по кампаниям в целом, мы не обнаружим ничего особенно интересного. Что касается эсэров, на мой взгляд, это вообще полный провал - нигде, ничего, никак. И собственно, тот результат, который они получили, абсолютно закономерен. Они к этому шли.

Что касается новой оппозиции, Болотной, то здесь вообще все обескураживает. Было очень много разговоров в духе «верните нам выборы губернаторов, или вот будут выборы после протестной волны, и уж мы-то покажем, уж мы-то выйдем, уж мы-то наберем». Но, опять же, практически ничего, нигде, никак. Единственное, о чем вообще можно говорить, это кампания РПР-Парнас в Барнауле под руководством Рыжкова. Они едва-едва перешли барьер, провели одного человека - своего спонсора. Что-то более-менее заметное было в Краснодаре, где состоялась объединенная оппозиционная коалиция на базе «Яблока». Все. Больше, по сути, сказать о них в контексте этих выборов нечего. Поэтому и результат закономерен.

Я обещал сказать несколько слов по поводу брянской кампании. Вместе с Константином Николаевичем и другими экспертами мы анализировали ситуацию, которая там складывалась, перспективы, которые там были, и результаты, которые получились. И пришли к выводу, что, возможно, одной из главных причин поражения кандидата Потомского было то, что он «варяг». И соответственно, нуждался в дополнительной раскрутке, в поднятии уровня своей известности. Решая эту задачу, он допустил определенные ошибки - с самого начала сосредоточился на объезде территорий, на встречах на местах, упустив нечто более важное для себя. Конечно, надо было в первую очередь создать информационные поводы общерегионального значения, то есть заявить о себе в масштабе всего региона, а не объезжать муниципалитет за муниципалитетом, райцентр за райцентром. Второй момент, который опять-таки тоже связан с тем, что он «варяг» - это то, что ему просто не хватило времени. И это был очень хороший урок другим «варягам», у которых могут быть соответствующие планы. Если вы хотите выиграть губернаторские выборы в регионе, вы должны заходить в этот регион, как минимум, за год. За несколько месяцев практически ничего не получится. Пожалуй, это все, что я хотел сказать.

Константин Костин:

- Спасибо, Виталий Вячеславович. На самом деле, тут действительно была большая ошибка товарища Потомского. Одна из его главных ошибок – как раз сугубо технологическая, если убрать все остальные аспекты этой кампании, которые, я думаю, можно обсуждать бесконечно. Совершенно очевидно, что надо сначала получить известность выше 80%, чтобы потом бороться за популярность. Это аксиома. Он же большую часть своей кампании как раз построил наоборот - сразу начал бороться за популярность, не получив известности. В результате, когда у него появился информационный повод, который начал резко повышать его известность, у него одновременно с известностью начал расти антирейтинг. Оппонент воспользовался этой ситуацией, консолидировал свой электорат, что собственно, и повлияло на результат выборов. В политике, как написал Владимир Владимирович в своей статье в «Коммерсанте», всегда есть неизбежная часть технологии. Поэтому я прошу высказаться Константина Эдуардовича, как технолога.

Константин Калачев:

 - Я продолжу тему Потомского, потому что, с моей точки зрения, он допустил еще одну ошибку. У него был бы шанс во втором туре. Но он решил побеждать в первом – затеяв эту историю с судом, что стало реальной ошибкой. Потомского стали воспринимать как навязанный вариант. И к тому же ему нужен был запас времени - еще пару недель второго тура, которых он лишился. Это если говорить об узнаваемости и доверии. Но вернемся к теме явки. Надо ли переживать из-за падения явки или нет? Я считаю, что переживать всегда нужно. Но не нужно драматизировать. И главное, это не партия власти должна переживать из-за падения явки, а оппозиция. Потому что ответственность за падение явки лежит на оппозиции, которая не смогла предъявить ни интересных ярких идей, ни интересных лиц, собственно, ничего. Вспоминая Барнаул, где, казалось бы, имела место своего рода «предпродажная подготовка» РПР-Парнас - то есть, первый выход в свет. Люди должны были бросить буквально все ресурсы. Я внимательно читаю, что пишет Володя Рыжков в фэйсбуке, читал программу РПР-Парнас для Барнаула. Первая треть программы – это просто ссылки на социологические исследования. То есть, просто таблицы совершенно непонятные для обывателя. С моей точки зрения, это главный урок, который должна извлечь оппозиция из этих выборов. Она должна посмотреть на себя со стороны, потому что вопрос адекватности ее самооценки – очень важный вопрос. Иначе не будет конкуренции. А конкуренция нужна. Ведь именно конкуренция заставила «Единую Россию» модернизироваться. И то, что мы сейчас видим – это результат той модернизации, которую партия проходила последние годы. И кстати, даже с некоторыми издержками для самой партии, потому что в этот раз она больше конкурировала не с оппозиционными партиями, а сама с собой в лице самовыдвиженцев. Простой пример - Ульяновская область, где «Единая Россия» взяла 14 мест из 15 в городском совете. Там все 14 единороссов шли в пику главе города, который был поддержан губернатором. Но при этом они были единороссами, и не открещивались от этого. Такая же история в Выборгском районе Ленинградской области, где победил самовыдвиженец-единоросс, который не пошел на праймериз. Условно говоря, есть определенные проблемы, связанные с процедурой праймериз. Она бесспорно хороша, и эти проблемы приводят к тому, что лучшее борется с хорошим, и побеждает в любом случае «Единая Россия». То есть, либо так, либо эдак, либо победители праймериз, либо не победители праймериз. А оппозиция реально утратила инициативу. И тут, наверное, нужно разбираться с каждой партией в отдельности. Я сейчас не стану занимать ваше время. Но если говорить об общей тенденции, оказалось, что «Единая Россия» - куда более поворотливая и динамичная. И этого раньше никто не ожидал. То есть, раньше была борьба млекопитающих против динозавра. И сейчас оказалось, что она подвижнее, динамичнее и лучше приспосабливается к условиям, чем те же самые оппозиционные партии. И если оппозиция не сделает выводов, то следующий выборный цикл в сентябре будет такой же или еще хуже для оппозиции. То есть, пока я не вижу никаких тенденций для того, чтобы оппозиция получала на выборах больше. Что касается явки и утверждений о том, что люди остались дома потому что не доверяют власти, не доверяют выборам, то оба утверждения имеют право на существование. И с моей точки зрения, нужно говорить не только о сегодняшнем дне, но и заглядывать в будущее. Здесь Валерий Валерьевич находится, и я напомню, что есть такая замечательная вещь, которая почему-то в России не получает распространения. Это поствыборные исследования. Я помню одно такое исследование по Твери, которое на многое открыло глаза. Больше я поствыборных исследований не помню. То есть, очень интересно смотреть не только на то, что происходит до выборов, но и на то, что происходит после выборов, в том числе и с точки зрения прогнозирования того, как будет дальше развиваться ситуация в стране. И еще о явке. Как говорил Лев Толстой, каждая счастливая семья счастлива одинаково, все несчастные несчастны по-своему. Поэтому возвращаясь к теме доклада Виталия Вячеславовича. Россия очень разная. У каждого региона, города есть своя специфика. И я всегда против обобщений. Надо рассматривать каждый конкретный случай. К примеру, возьмем Тверь. Почему «Единая Россия» в этот раз выиграла? Причина довольна простая. Еще согласно тем, старым, поствыборным исследованиям по Твери, та часть избирателей «Единой России», которая проголосовала за нее, отвечая на вопрос «Благо ли для Твери победа КПРФ?», говорила «да, это хорошо». Так вот, когда депутаты от КПРФ попали в городскую думу, там ничего не изменилось. То есть, условно говоря, мы получили сейчас эффект несбывшихся надежд, эффект разочарования. Точно такой же эффект, я думаю, сработал в Приморском крае. Когда там коммунисты получали какие-то результаты? Когда они объединялись с ТИГРом, когда они активно прокачивали протестную повестку. Но коммунистам не хочется отдавать свои места каким-то людям со стороны, и в этот раз не захотелось. Решили, что «прокатит» и так. Не прокатило. Поэтому я и говорю, что каждая ситуация специфична. Общее то, что действительно протест спал, или точнее, он как бы приобретает другие формы - не формы самовыражения на улице. Раздражение в обществе осталось, но это раздражение касается не только партии власти. Это раздражение в той же, а может, и в большей степени касается оппозиции. Когда начинаются крики: «Нас обокрали!», я абсолютно согласен с Алексеем Александровичем, - надо быть готовым к борьбе в любых условиях. Вспомним тот же опыт Тольятти, где Сергей Андреев со своим движением «Декабрь», когда-то догонял «Единую Россию». И сейчас, кстати, это вполне системный мэр города Тольятти. Великий и могучий Рыжков оказался как политический технолог, как политический менеджер несостоятелен. Проблема на самом деле в депрофессионализации оппозиции, которая не может предъявить ни новых идей, ни новых людей, ни найти тех, кто может провести их избирательную кампанию сколько-нибудь грамотно. И возвращаясь еще раз к теме поствыборных исследований - интересно было бы посмотреть, что люди думают по поводу честности, нечестности, явки и т.д. То есть, насколько вообще меняется общественное сознание. У меня есть ощущение, что да - меняется.

Константин Костин:

- Валерий Валерьевич, такой социальный заказ на вашу работу.

Валерий Федоров:

- Политический пока. Действительно, это редкость в России – поствыборные исследования. Дело в том, что заказчики – это политические партии или фонды. Они резко охладевают к выборам на следующий день после их окончания, и социолог из демиурга, властителя дум, превращается в просителя. Выборы прошли – теперь подождите в приемной.

Но все-таки мы такие исследования, обычно проводим за свой счет. Мы проводили их в декабре после думских выборов, и в марте после президентских и, действительно, получили интересные результаты. Например, наше исследование показало, что снижение результата «Единой России» на думских выборах, произошло, прежде всего, из-за того, что почти 5-я часть тех, кто планировал пойти за нее и проголосовать (кстати, 5-я часть – серьезное число), просто осталась дома, не пришла на выборы.

А дальше уже можно рассуждать, почему это произошло. Известно, что есть факторы «пуш» и «пул» – притягивающий или, наоборот, выталкивающий. Но это уже тема другого обсуждения. Сейчас мы ведем небольшое поствыборное исследование. Может быть, уже через пару недель мы его обнародуем, но пока оно не готово, скажу о первых впечатлениях.

Безусловно, явка низкая. В общем-то, никто и не предполагал, что явка будет высокой, но в ряде случаев она оказалась даже ниже ожиданий. К примеру, Химки. Согласно последнему опросу, перед выборами 43 или 45% (не помню) респондентов говорили, что точно придут на выборы, а еще 30% говорили, что, скорее всего, придут. Мы знаем по опыту, что если 43-45%, говорят, что точно придут, то, как правило, столько и приходит. Не обязательно эти люди, но примерно общий уровень столько и составляет.

В этот раз явка в Химках была 30% с небольшим, т.е. все-таки оказалось меньше, чем даже та группа, которая твердо обещала.

Константин Костин:

- Для мэра Лондона почти мечта недостижимая.

Валерий Федоров:

- Да. Теперь надо понять, трагедия это, драма или повседневность? На мой взгляд, скорее, повседневность. Я посмотрел материалы исследований электоральной активности 100-летней давности в России. Вы помните, что был краткий период в начале 20-го века, когда тоже проходили выборы и в Государственную Думу, и в местные органы власти – к примеру, в Москве выбирали городскую Думу. И удивительная новость состоит в том, что и тогда выборы в общенациональные органы власти проходили при высоком уровне явки, а на местных выборах она была примерно 30%.

Константин Костин:

- Ничего не изменилось?

Валерий Федоров:

- Да, мало что изменилось. Хорошо это или плохо - не знаю. И, конечно, точно так же, как и сейчас, 100 лет назад молодые голосовали гораздо хуже (чаще всего 1 раз в жизни они голосовали), чем пожилые, которые ходили на выборы регулярно. Поэтому в каком-то смысле это исторические особенности страны. Одно из объяснений - как бы ни называлось наше конституционное устройство, империя, федерация, унитарное государство, всем известно, что Земля начинается с Кремля. Устройство власти у нас не горизонтальное, а вертикальное. Поэтому мотивация участвовать в голосовании тем выше, чем выше уровень выборов и наоборот - чем ниже уровень выборов, тем меньше желание граждан в них принимать участие. Тем более, что вопрос о власти в стране решен для огромного большинства населения еще в марте. Все остальное воспринимается, скорее, как необязательные мероприятия, куда можно пойти, а можно и не пойти – в любом случае, ничего не произойдет. То есть, для оппозиции вопрос может быть и не решен, но для населения – решен. И это тоже одно из главных объяснений феномена низкой явки?

Данный уровень выборов хорошо объясняет результаты отдельных партий. Почему «Единая Россия» получила существенно больше, чем даже ожидалось? Потому что на выборы пришло только ядро электората. Известно, что у кого больше ядро, у того и соответствующие результаты. Значимое ядро есть у КПРФ, значимое ядро (и оно больше, чем у коммунистов) есть у «Единой России», у ЛДПР ядро есть, но оно очень маленькое, обычно его даже не хватает для того, чтобы обеспечить прохождение на федеральных выборах в Госдуму без каких-то экстраординарных усилий. Поэтому Владимир Вольфович каждый раз их предпринимает и перепрыгивает барьер.

А у эсеров ядро абсолютно минимальное. Более того, я напомню, что у эсеров падение произошло не по сравнению с мартом – у них уже тогда было резкое падение - 2,5 раза, если я не ошибаюсь, по сравнению с декабрем. Можно назвать множество причин. Одна из них - то, что у эсеров, электоральная машина в масштабах всей страны так и не была создана. Это партия, по сути, сетевая, и есть некоторое количество сильных региональных отделений, где есть замотивированные политики (тот же Гудков, но он конечно, не единственный). Но таких политиков не хватает на всю страну и, значит, если нет сильных местных «движков», то партия в целом, ее брэнд, ее лидер, ее ресурс не способны вытянуть выборы. Поэтому, конечно, результаты эссэров в этот раз вполне объяснимы.

Что касается несистемной оппозиции. Невозможно выиграть на выборах, в которых ты не принимаешь участие. Известно, что участие было, по сути, в 2 точках - это Барнаул и Химки.

Константин Костин:

Краснодар. Реплика: Саратов.

Валерий Федоров:

- Спасибо. В четвертых, тем не менее, очевидно, что главное внимание несистемной оппозиции было приковано не к этим выборам 14 октября.

Константин Костин:

Это правда.

Валерий Федоров:

А к совершенно другим выборам, которые они анонсировали на 20-21 октября. Все-таки, проводить две такие различные кампании практически в одно время для них оказалось не по силам. Отсюда возникает вопрос, зачем было назначать выборы в свой Совет на 20-21 и тем самым сдавать без боя федеральную кампанию? Тем более, что в ближайшие 9 месяцев никаких выборов не будет.

Но это решение было принято и можно только предполагать, чем оно обусловлено. На мой взгляд, логика очень простая – если ты не можешь выиграть на выборах (а шансов реально не было, потому что нет партии, нет организации, нет единства, нет лидеров в повестке дня, нет ресурсов, нет электоральной машины - т.е., по сути ничего что нужно для победы на выборах), так вот, если у тебя шансов на победу нет, сделай все, чтобы обесценить победу противника. Рассказывая о том, что выборы нечестные, сфальсифицированные и вообще всячески обессмысливая их. Чем они и занялись, за небольшими исключениями, о которых уже говорилось - то есть, те 4 точки.

О нарушениях. Страна большая, практика везде разная, мне кажется, наилучший, «химически чистый» результат дала Московская область, где в этот раз были предприняты специальные усилия новым губернатором, который не связан тесно с местными элитами. Он, в общем-то, ничего не потерял бы, если бы кто-то из них не переизбрался. Поэтому, вы знаете, все избирательные участки были обеспечены КОИБами. И известно, какой политический эффект дают КОИБы, не буду напоминать.

Валерий Федоров:

- Очень большой. Кроме того, корпус наблюдателей очень активно работал во главе с Борисом Надеждиным, которого, как известно, никто не заподозрит в больших симпатиях к федеральной власти. И по их мнению выборы прошли очень чисто. Наконец, была конкуренция в полном смысле этого слова. Конечно, Ксению Собчак выгнали из троллейбуса…

Реплика:

Она пыталась проголосовать?

Валерий Федоров:

 - Видимо, да, агитировала.

Константин Костин:

- Видимо троллейбус перепутала с участком.

Валерий Федоров:

- Но в целом конкуренция была острой. Вы знаете, что кандидатов было 14, там никого не снимали, только сами снимались. И стало понятно, что даже в химически, еще раз назову, чистой ситуации власть может выигрывать и выигрываю, соответственно, ее кандидаты, а оппозиция в большинстве случаев в такой ситуации (даже, когда ей все благоприятствует) выиграть не может. То есть, видимо, причина в чем-то более глубоком, чем только, как нам старается подать оппозиция, в том, что как всегда, наврали, украли, унесли и набросали.

Еще одно небольшое наблюдение. Почему в Москве, мы чуть ли не раз в один-два месяца видим десятки тысяч людей, выходящих на митинги, а на выборах мы этих людей почему-то не видим? Можно, конечно, предположить, что их просто мало, да и для того, чтобы заполнить бульвары или улицы для небольшой площади в Москве нужно одно количество людей, а для того, чтобы поучаствовать результатом в выборах, нужно принципиально другое, другой порядок, – это, безусловно, верное наблюдение, но есть еще другое.

Рональд Инглхарт, известный социолог, исследующий общественные ценности, обратил внимание на очень похожую ситуацию в Западной Европе и США в 2003 году. Если вы помните, в момент вторжения в Ирак состоялись крупнейшие за всю историю западного мира массовые демонстрации протеста, т.е. улицы целой группы европейских, американских городов, вышло столько людей, сколько никогда в истории не выходило. Однако на выборах, которые происходили после этого, данный фактор сработал очень слабо. То есть, как и прежде, участвовали и побеждали, в основном, системные партии. Единственным исключением была Испания - там сменилась власть, но она сменилась не по этой причине, а потому что накануне выборов произошел резонансный теракт.

Из зала:

Победила тоже системная партия.

Валерий Федоров:

Да, тоже системная партия. То есть, вывод Рональда Инглхарта такой – политическая активность и общественная активность людей растет, это общемировая тенденция. Но участие в разовых акциях, демонстрациях, митингах – это одно, а системная политика, где нужны совершенно другие ресурсы, совершенно другие привычки, совершенно другой, по сути, образ мысли и образ действия - это совсем другое, и первое второму не противоречит. Это два параллельных феномена.

И последнее - какие выводы следовало бы сделать из этих выборов? Мне кажется, надо всячески развивать и доводить до результата идею оснащения КОИБами всех наших участков, как и идею с использованием веб-камер. Такое видеонаблюдение было в этот раз на губернаторских выборах. Мне кажется, что для муниципальных выборов - это, конечно, дорогостоящее удовольствие, но тоже очень важное.

Второй вывод – модификация муниципального фильтра. Много было по поводу этого сломано копий и на этапе обсуждения в Госдуме, и на этапе регистрации. Мне кажется, что все-таки имело бы смысл предусмотреть какие-то механизмы в законе, которые предотвращали бы такую ситуацию, когда местная власть старается собрать вообще все подписи, какие только есть, - то есть, 83-90%, для того, чтобы резко снизить уровень политической конкуренции. В законе же написано - не больше 10% - то есть, в законе все прописано правильно, но я говорю о практике, которая имеет место.

На мой взгляд, такого рода ограничение политической конкуренции, вытекающей не из закона, а из практики, – это не то, что нужно поощрять и развивать. А следовало бы подумать о каком-то разумном самоограничении, либо дополнительном ограничении на законодательном уровне.

И третий вывод. На будущее. Не исключаю, что и дальше явка на выборы будет низкой, а может быть, будет дальше падать, поэтому я бы предложил вернуться к размышлению о дистанционных формах голосования, которые опробованы уже в целом ряде стран и нормально действуют в соседней Эстонии, которая нам, конечно, не указ, но все-таки является примером. Там до 10% избирателей голосуют по Интернету. Вопросы безопасности решены нормально. И мне кажется, это особенно важно с точки зрения привлечения к участию в выборах самой молодой, энергичной, продвинутой, активной части общества, которая сейчас не получает навыков участия в выборах хотя бы на уровне голосования, так, как получали их отцы и деды. Спасибо.

Алексей Чеснаков:

- Можно мне вопрос задать на примере Рязанской области? Скажите, пожалуйста, а вот какое отношение, например, снятие или изменение муниципального фильтра имеет к последующим действиям кандидатов, один из которых снимается в пользу другого? То есть, когда вы говорите, что для повышения конкуренции необходимо модифицировать этот самый муниципальный фильтр, это вроде бы, с одной стороны, логично, но с другой стороны, если его у нифицировать, все равно будет происходить снятие? В чем смысл действий? Когда люди хотят преодолеть муниципальный фильтр, они его преодолевают. Потомский преодолел муниципальный фильтр? Преодолел.

Реплика:

Ну, а в Новгородской области, коммунист насколько я знаю, не преодолел…

Константин Калачев

 Это отдельная тема, я потом ее прокомментирую.

Алексей Чеснаков:

- Нет, мне кажется, если не получилось сейчас, это не значит, что надо менять правила игры. В сущности, смысл политики в том, что «не получилось – пусть те игроки, которые не справились, уходят». У нас прошли 6 выборов в законодательное собрание, 5 – губернаторов, а мы тут же делаем огромные выводы – давайте поменяем систему, давайте поменяем правила. Пусть еще раз пройдут - посмотрим. К следующему дню голосования выборы пройдут уже в 10 регионах, это достаточный объем для анализа. Вам хорошо известно, что такое статистическая выборка? Поэтому зачем сейчас об этом говорить?

Константин Калачев:

Можно реплику? Я про фильтры - когда тетенька от КПРФ приходит в администрацию области и говорит: «Ну-ка, быстро соберите мне подписи, а то я на вас буду жаловаться в Администрацию президента, и вас нагнут, свернут в бараний рог, я буду письма писать Путину». Она еще не начинала сбор подписей, но уже начала качать права. Это вызывает естественную реакцию и отсутствие желания помогать в этом процессе. Если люди не могут самостоятельно эту проблему решить это их проблема. На самом деле в Новгороде все началось с меганаглости - с прихода с пальцами врастопырку, я вот такая вся из себя, крутая, собирайте за меня подписи. Потомский так не ходил, и Морозов так не ходил. Наверно, хорошо было бы, если бы фильтр был снижен, его нужно было повышать постепенно по мере того как партии смогут реально собирать эти подписи. Сейчас это сложно.

Но это опять-таки, палка о двух концах – у них есть мотив теперь работать на муниципальном уровне, на котором они вообще никогда и никак не работали.

Алексей Чеснаков:

- Вот я считаю, что чем выше будет муниципальный фильтр, тем интересней будут проходить избирательные кампании. Потому что сознательное завышение планки будет стимулировать конфликты, в том числе среди региональной элиты, и они будут внимательно следить друг за другом, смотреть, что происходит. Если, допустим, снизят фильтр до 1-2%, собственно, никаких проблем. А так формируется коалиция, формируются команды, формируются точки противостояния. И это хорошо, это будет стимулировать политику.

Константин Костин:

 - Но, все-таки, в одном из своих комментариев Валерий Валерьевич как-то сказал, что проблема низкой явки на муниципальных выборах заключается в том, что чем меньше у того или иного органа власти полномочий, тем менее охотно за него голосуют. Здесь можно, конечно, придумать какие-то технические ухищрения, вроде голосования в Интернете, но, тем не менее, мне кажется, системно проблема обозначена достаточно точно. Я бы попросил бы прокомментировать ее Леонида Владимировича, который возглавляет комиссию по местному самоуправлению в Общественной палате.

Леонид Давыдов:

 - Уже нет, к сожалению. Только по региональному развитию.

Константин Костин:

- Забрали у Вас местное самоуправление?

Леонид Давыдов:

- Нет. Здесь, безусловно, очевидно, что явка на муниципальных выборах оказалась ниже. И естественно, это связано с вертикальной системой построения власти и, соответственно, интереса к муниципальной власти. Хотя, казалось бы, должно быть наоборот - это люди, которых ты знаешь, которые рядом с тобой работают.

Тем не менее, проблема кроется в том, что люди видят недостаточный объем полномочий. Видят, что муниципальные депутаты или главы администрации сильно зависимы от следующего уровня власти, который, собственно говоря, часто формирует значительную часть бюджета муниципалитета. И мало у кого такие возможности, как у муниципалитета Ольгино в Санкт-Петербурге, где будет построена штаб-квартира «Газпрома» - это будет самое богатое муниципальное образование России. Им повезло, им есть за что биться. И я думаю, что когда там будут объявлены выборы, там…

Константин Костин:

Там явка будет процентов 70.

Леонид Давыдов:

- Возвращаясь к муниципальным выборам – там нет собственной повестки, т.е. непонятно, что предъявлять избирателю. Если только не существует какого-то межличностного конфликта, или такого конфликта как на Соловках, где, как кто-то написал на каком-то сайте, происходит битва между властью и гражданским обществом. Поясню: власть представляла, собственно, власть, а гражданское общество представляли бандитские структуры.

Алексей Чеснаков:

- Хуже было бы, если бы наоборот, это еще позитивный сценарий.

 Леонид Давыдов:

Согласен. Там тоже в перспективе большой бюджет и тоже будет одно из самых счастливых муниципальных образований в стране. Непонятно было, за что боролись, но там конфликт был абсолютно межличностный. И явка, сразу оказалась за 40%. Сразу повышается градус интереса к выборам, листовки расклеиваются и т.д. Хотя это муниципальное образование, в котором 659 избирателей.

Константин Костин:

- 300 человек пришли проголосовать.

Леонид Давыдов:

- Да, больше 300. В целом, здесь уже многое было сказано. Добавлю, пожалуй, то, что еще не прозвучало - опять же крайне комплементарно по отношению к власти. Люди понимают, что кризис продолжится, и поэтому все это актуально - «Коней на переправе не меняют», «Пусть все останется, как есть, по крайней мере, та стабильность, те гарантии, которые есть», «Давайте не будем шатать сейчас, давайте это отложим». Что меня беспокоит? Да, лозунг с точки зрения «Единой России» - «Мы победили – пусть придет другой и тоже победит». Но, к сожалению, есть параллельная реальность о которой Валерий Валерьевич сказал. Я не знаю, по поводу фильтров, нужно их делать больше или меньше, но считаю, что тех людей, которых отвергли в процессе этих выборов по разным причинам, их надо возвращать, им надо давать возможность работать в легитимном поле, а не выходить в параллельные миры, о которых мы все прекрасно осведомлены. Это мне кажется крайне важным аспектом этого обсуждения. Спасибо.

Константин Костин:

- Спасибо, Леонид Владимирович, я хочу сказать, что у нас сегодня присутствуют участники кампании из очень сложного для «Единой России» региона. Там проигрывались муниципальные выборы, там были очень неубедительные результаты на выборах субъектовых, но 14 октября на выборах в городскую думу «Единая Россия» добилась убедительной победы. У нас сегодня Вадим Рыбачук , который стал депутатом Тверской городской думы от «Единой России», член Общественной палаты, и соответственно, Владислав Белорусов, руководитель Информационно-аналитического управления аппарата Тверской городской думы… Коллеги, расскажите, что изменилось?

Владислав Белорусов:

 - Давайте я начну. Скажу парадоксальную вещь, что низкая явка в Твери компенсировалась очень высокой «явкой» кандидатов. У нас было около 800 человек, то есть, на одно место в Тверской городской думе претендовало больше 20 человек, - конкурс как во ВГИК. Поэтому не соглашусь со словами Леонида Владимировича и Валерия Валерьевича, что у элит нет интереса. У части элит есть вполне очевидный интерес к муниципальным органам власти, и он был продемонстрирован участием в самих этих выборах. Это первое. Второе, что бы я хотел отметить. Мне кажется, что победа «Единой России» показала, что эта партия – не столько механизм, не столько машина, сколько организм. «Дыхалка» у нее оказалась намного сильнее, выносливее. Для кого-то это были третьи выборы за год, а в Твери это были четвертые выборы: Законодательное собрание, Государственная Дума, Президент, и теперь выборы в Тверскую городскую думу, которые, кстати, были внеочередными, причем инициировали их наши политические оппоненты, собственно КПРФ.

Константин Костин:

- Причем это было сделано без внесения изменений в устав думы…

Владислав Белорусов:

- Да. Они сознательно пошли на нарушение закона. И тем самым спровоцировали этот политический кризис. За свою инициативу они, в общем, заслуженно, с моей точки зрения, и получили. «Единая Россия», действительно, очень твердо держится. Кстати, вчера был круглый стол в Твери, на котором был задан вопрос: мол, как удивительно - на выборах в Госдуму 27% по городу, а сегодня - 41%. Но это же относительные цифры. Давайте посмотрим на абсолютную величину - количество избирателей. Пришли голосовать ядерные электораты - примерно те, кто систематически ходят на выборы. И из этой величины можно вычленить ядерный электорат «ЕР». Значит, в нашей локации, которая называется Тверь, «Единая Россия» выступила не просто эффективно, а очень эффективно. Победили все 16 кандидатов, которые прошли процедуру предварительного народного голосования, которая раньше называлась праймериз. И что самое удивительное, на 11 округах из этих как бы 16 мандатов «Единая Россия» набрала больше, чем одномандатники. Причем отрывы были очень серьезные. Это говорит о том, что рейтинг партии стал достаточно высоким. Почему это произошло? С моей точки зрения, действительно, новое руководство области смогло гармонизировать отношения в элитах, которые были очень напряженными на протяжении длительного времени, трех лет, как минимум, а, может быть, и больше. И в последние три года – мы видим, что «Единая Россия», в общем-то, не очень успешно выступала. Да, она собрала воедино ресурс организационный, политический, экономический... И, знаете, какую главную претензию высказывали наши оппоненты на «круглом столе»? – мол, в городе вовремя дали тепло, значит, не было проблем с горячей водой, еще - стали ремонтировать дороги, вы все это стали делать, поэтому наш рейтинг снизился. Этот момент стоит зафиксировать. И последнее, что я хотел бы сказать. Действительно, - это уже мое личное мнение, - что рейтинг Владимира Владимировича Путина нам сильно помог. Потому что встреча, которая прошла у губернатора 12 числа и которая получила хорошее освещение, - она была услышана избирателями, и эти избиратели ответили на эту встречу таким довольно дружным голосованием за «Единую Россию». Спасибо.

Константин Костин:

- Что лишний раз подтверждает, что поддержка «Единой России» - это, по сути, поддержка Путина.

Алексей Чеснаков:

- Надеюсь, что и поддержка Путина – это поддержка «Единой России».

Владислав Белорусов:

- Безусловно. Возвращаясь к теме нашего обсуждения «Выборы по новым правилам», какие новые правила были у нас в Твери? У нас теперь смешанная система, тем не менее, «Единая Россия» выступила удачнее, чем одномандатники. Кстати, Вадим Борисович выступил как вот представитель «ЕР», а не как самовыдвиженец или как одномандатник.

Константин Костин:

- То есть, вопреки всему, вы пошли как представитель партии.

Вадим Рыбачук:

- Да. Я тогда два слова скажу о том, как это началось.

Алексей Чеснаков:

- Не побоялся сказать, что он сторонник Путина и поддерживает его.

Вадим Рыбачук:

- Если смотреть несколько глубже, я вообще не являюсь членом партии «Единая Россия», поэтому предварительное народное голосование, к которому я некоторое время относился достаточно скептически, оно, собственно, показало, что лозунг о необходимости привлечения на выборы или в партию новых лиц, сработал. В списке, который сформировался после праймерис, появились люди, которые не являются членами партии, или те члены партии, которые до этого не участвовали в выборах никакого уровня, появились фактически новые лица, которые пришли с понятной риторикой. Они пошли к людям и большую часть своей предвыборной кампании занимались просветительской деятельностью. То есть, рассказывали, что происходит вообще, что это были досрочные выборы, чего мы лишаемся из-за того, что у нас последние несколько месяцев не было городской думы, что мы получим, когда у нас будет городская дума, какие произошли перемены в исполнительной власти, в контактах городской и областной власти. И народ это воспринимал именно так, что к нему пришли и рассказывают, что надо сделать нам всем вместе для того, чтобы получить какой-то позитивный результат. И, соответственно, партия смогла организоваться, потому что для Твери это был спринт - месяц с небольшим. То есть, у нас даже временной лаг был покороче, чем на всех остальных площадках. И за этот месяц было видно, что ресурс, который есть у «Единой России», используется гораздо эффективнее, нежели ресурсы, которые есть у оппозиционных партий, новых или старых. Результат - у нас 25 мандатов из 33. Это квалифицированное большинство и фактически нормальная система управления городом. То есть, та цель, которая изначально была поставлена перед выборной командой, достигнута. Я считаю, позитивна ситуация с малыми партиями - в Думу не прошла ЛДПР, зато результат, близкий к проходному барьеру, показало «Яблоко» и показали «Зеленые». Этот момент, я считаю, также показателен, так как в этих партиях были тверские люди. Принципиально важно, что из 12 политических партий, которые были представлены на выборах, большинство голосов набрали те партии, которые представляли тверичей и шли общаться с тверскими людьми.

Константин Костин:

- Спасибо большое, Вадим Борисович. Коллеги, спасибо большое за ваши выступления, ваше мнение. Мы обязательно их учтем при подготовке доклада, который, я напомню, мы представим на следующей неделе, скорее всего, в четверг, и который будет посвящен итогам этого электорального цикла и, соответственно, выводам на будущее. Спасибо большое.

Александра Самарина, журналист «Независимой газеты»:

 - Константин Николаевич, а вопросы можно задать участникам круглого стола?

Константин Костин: - Конечно. Журналист: - Первый вопрос у меня к господину Иванову. Меня здесь немножечко удивило объяснение низкой явки во Владивостоке. Там действительно была низкая явка. Расскажите, на какие исследования вы опирались, когда объясняли низкую явку тем, что люди не приходят на участки, потому что они довольны ситуацией? Были такие исследования? и если они были, назовите. И назовите цифры. Потому что исследование на эту тему было бы объективным, я считаю, если бы избирателям был поставлен вопрос следующим образом: вы не пришли ни избирательный участок потому, что а) довольны ситуацией, и все хорошо у нас в стране; и б) вы не пошли туда, потому что вы не верите в то, что ваше волеизъявление принесет какой-то результат и как-то изменит ситуацию в стране. Было ли такое исследование?

Константин Костин:

- Александра Яковлевна, я вам хочу сказать, что одно другому не противоречит.

Журналист: - Противоречит.

Константин Калачев:

- Вообще, я уроженец этого города. Хотя уехал оттуда в три года, но бываю часто. Все родственники во Владивостоке...

Журналист:

- То есть, там действительно все настолько ……

Константин Калачев:

- Я думаю, да. Ездил туда читать лекции и пообщался с таксистом, который сказал мне следующее: если бы выборы в России что-нибудь меняли, их бы уже отменили, поэтому я на выборы не хожу вообще. Если будет какой-нибудь кипеш, вот тогда выйдем. То есть, поучаствовать в революции – это пожалуйста. На выборы – нет, ни за что. Замечу, Владивосток не относится к числу электорально управляемых территорий, поэтому ваш вариант вопроса Б, - не иду голосовать, потому что, мой голос не будет учтен, - не для Владивостока. В этом городе нет традиции, так сказать, электорально управляемых кампаний. Там до сих пор считают по-честному. Это могу сказать совершенно точно. Поэтому вопрос как бы не в том, что люди не думают: я проголосую, а мой голос не будет учтен. Там, на самом деле, есть общая такая апатия. Но в революции поучаствовать……

Константин Костин:

- Вот, но там на самом деле ответ на этот вопрос показателен… люди довольны. Потому что если бы надо было в чем-то таком поучаствовать, уж они пришли бы и поучаствовали. А протестная активность, как мы писали в своем докладе, крайне низкая и вообще не оказывала влияния на повестку выборов. Прошло только 5 дней после голосования. Конечно, нужны пост-выборные исследования,. Все, о чем мы сейчас говорим – это гипотезы экспертов, которые довольно давно занимаются выборами, анализируют то, что там происходит. Конечно, эти гипотезы должны подтверждаться исследованиями.

Журналист:

- Понятно. То есть, это гипотеза? Это я и хотела услышать. Второй вопрос. Еще одно мое удивление сегодняшнее. Господин Федоров назвал эти выборы химически чистыми. Я прямо ……

Константин Костин:

- Это про Химки он говорил. Он говорил про большое количест…

Журналист:

- Химически чистые выборы да?

Константин Костин:

- Это аллегория. Дело в том, что ВЦИОМ проводил регулярные исследования в городе Химки, и он сказал, что выборы в Подмосковье можно считать химически… это просто аллегория.

Журналист:

- Химически чистыми, хорошо…. Я…

Константин Костин:

- Да. Потому что там везде были КОИБы …… потому что губернатор, по сути, никого не поддерживал в ходе кампании. Журналист: - Я согласна, что Шойгу повел себя как джентльмен. Я согласна.

Константин Костин:

- Ну вот видите. Слушайте нас внимательно.

Журналист:

- Но, в целом просто я подумала, что это общая такая гипотеза. ……

Константин Костин:

- Да, значит, что касается вот… мы тут одну тему не успели обсудить. Все время слышишь про какие-то бесконечные карусели.

Журналист: - Да.

Константин Костин:

- Здесь есть журналисты, хочу сказать, коллеги, карусели практически нигде не используются. Это очень старая, легко фиксируемая наблюдателями и сотрудниками полиции технология. Никто из организаторов выборов профессионально к ним не прибегает. Кроме, может быть, каких-то людей, ну, совершенно… и они немедленно хватаются за руку. В чем суть карусели? Александра Яковлевна, рассказать вам? Вы только что говорили про карусели.

Журналист: - Да нет, я считала…

Константин Костин:

- В чем суть карусели? Суть заключается в том, что через определенную сетку устанавливаются избиратели, которые должны проголосовать на участке. К ним выходят некие лица, которые предлагают им отдать их бюллетень за некое вознаграждение. Эти лица, как правило, находятся недалеко от участка, потому что не будет же избиратель бегать по всему городу. После чего, собрав некоторое количество бюллетеней, эти лица ставят галочка за того или иного кандидата, и вносят эти бюллетени в урну. Как вы понимаете там, где КОИБы это вообще невозможно, в принципе. Потому что если человек будет вводить много листов в эту урну, он неизбежно привлечет к себе внимание наблюдателей от всех партий.

Журналист:

 - Так вот они привлекали внимание.

Константин Костин:

- Да ну, не привлекали. Послушайте, все, что показывалось, говорит о том, что люди вообще не понимают, о чем идет речь. К сожалению, как сказал Валерий Валерьевич, раз уж мы всюду его начали цитировать: если не можете победить на выборах, сделайте все, чтобы ухудшить чужой результат. Но, как опять же уже говорил Константин Эдуардович, у людей нет ни технологического, ни политического опыта. Они не понимают, как организованы выборы. Поэтому снимаются такие удивительные поделки, на основании которых невозможно даже заявление написать. Вспомните, сколько криков было по поводу нарушений на думских выборах. Но когда с ними стали разбираться, все миллионы сошли до сотен.

Константин Калачев:

- Константин Николаевич, можно реплику? про карусели. Город Тверь читает в фэйсбуке: какой-то технолог пишет: общался с районной главой, говорю, хорошо бы карусель. А голова говорит: да где же их возьму? Да мне их ставить две недели. И так далее. Глава даже не понял, что это такое. Это, на самом деле, говорит очень о многом. Если это такая распространенная вещь, удивительно, что районный глава города Твери всерьез подумал, что нужно ставить карусели возле избирательного участка.

Журналист:

 - Есть еще более важные вещи. Я о каруселях кстати, вообще не собиралась говорить. Но я хотела о другом…

 Константин Костин:

- А тогда выборы чистые химически. Журналист: - Когда я сказала о химически чистых выборах, я ошибочно подумала, что это относится ко всей стране, а, оказывается, только к Подмосковью. Но вот смотрите, Брянск, да, и Рязань, снятые кандидаты. Кандидаты, которые имели возможность составить конкуренцию в Брянске заведомо слабому губернатору Денину.

Валерий Федоров:

 - Там снятых не было. Были те, кто снялись сами.

Константин Костин: - А, вы с нашим докладом знакомы Александра Яковлевна?

Журналист: - Да.

Константин Костин:

- А почему вы считаете, что Денин был слабее? Там была гипотетически возможность второго тура. Почему вы считаете, что это слабость?

Валерий Федоров:

- Нет, тут вообще ошибка. Там не было снятых кандидатов, Александра.

Журналист:

- Не было… были люди, которые сняли свои кандидатуры. А я и не говорю, что сняты кем-то.

Валерий Федоров:

- Ну, а как им запретить это?

Журналист:

- Я… дайте мне досказать, господа. Что же вы все на одного?

Константин Костин:

- Нет. Нам интересно.

Журналист:

 - А тогда дослушайте.

Константин Костин:

- Просто вы пытаетесь передергивать факты в ходе вопросов.

Леонид Давыдов:

- Видите, как вы попали, как это все остро воспринимается. Правильно, правильно.

Журналист:

- Как можно рисовать эту ясную и светлую картину и не говорить о проблемах, намеки на которые я услышала только в некоторых выступлениях? Во-первых, если говорить о хорошем, я благодарна всем, кто сказал о положительной роли участия малых партий в этих выборах. Я согласна с тем, что это большой прогресс. Большущее достижение нашей избирательной кампании. И здесь люди не видят фальши. Но они видят огромную фальшь в том, что кандидаты, работоспособные и конкурентоспособные, вышли из кампании. Да, они не были сняты свыше, но они вышли. И вот результат этого выхода, Валерий Валерьевич, - они идут в Совфед. То есть, любой человек, который даже не знает подковерных игр, видит: бывший кандидат идет в Совет федерации, и для обывателей, скажем так, ясно: это отступной для еще одного кандидата, который снял свою кандидатуру в выборах. И вот теперь Марченко идет в Совфед вместо Нарусовой, представлять Брянскую область от ЛДПР. Понимаете, в чем дело, ничего не хочу сказать, все прекрасно, но ощущение фальши от этих выборов, оно есть. Ощущение сговора, которое не добавляет авторитета. кампании. Резюмируя, есть у этой кампании светлые стороны, и есть «темная сторона луны», о которой здесь все как бы стесняются говорить, ну не то это место. Но, на самом деле это производит впечатление на избирателя. Возвращаясь к оптимистической гипотезе низкой явки, хочу сказать, что именно потому, что у нас человек может выйти из кампании после приезда в регион Жириновского, и уже ясно, о чем там он договаривался там на месте, именно это ощущение и убеждает людей в том, что на выборы ходить нефиг. Что там нечего делать, что все уже решено, и решено не на участке. Это общее впечатление. Спасибо большое.

Алексей Чеснаков:

Александра Яковлевна, плохо, что вы не за нашим круглым столом. Я возьму, если можно, слово. Во-первых, я не разделяю вашего оптимизма по поводу малых партий. Хотя я оценивал позитивно их участие, должен вам сказать, что на следующих выборах именно участие большого количества малых партий способно еще больше снизить явку. Потому что люди не будут так уж хорошо разбираться в этом количестве. И я боюсь, что если в выборных процессах там будет участвовать 40-50 партий, народ еще меньше захочет пойти на выборы. Это гипотеза опять же.

Журналист:

- Вы же знаете, что этого не будет.

Алексей Чеснаков:

- Я не гарантирую. С точки зрения чистоты процедуры и демократии, это все хорошо. С точки зрения мотивации избирателя – это может быть плохо. Я всегда был сторонником небольшого количества сильных и крепких партий. Теперь, что касается снятия тех или иных кандидатов. Вообще-то, в этом суть политики. Если политики могут договариваться друг с другом, снимать свои кандидатуры, или убеждать своих оппонентов – они сильные политики. Простите, но это так. Во всем мире политики могут сниматься в пользу друг друга – это нормальный политический процесс. Если вы считаете, что кандидаты, выходя на старт избирательной кампании, должны гарантированно дойти до ее финала, тогда это, в общем-то, выборами уже не называется. Это другая процедура, понимаете? Они не могут между собой гарантированно разделить политическое поле, потому что у них нет блокирующего или контролирующего пакета акций этого политического поля. По-другому это не получится. Я согласен с тем, что у кого-то осадочек остается. Но ложечки все-таки нашлись.

Журналист:

- Последнее. Если бы они просто снялись и ушли, это был бы один расклад. Но куда они ушли? Они ушли в Совфед. Реплики: - Да это лучше чем Нарусова. - Это и есть политический торг! - Это и есть политика! - Ну подождите, можно сказать….

Алексей Чеснаков:

- Скажите, кто честнее: человек, который вышел от ЛДПР на выборы, снял свою кандидатуру, отдал своих избирателей, условно говоря, в общую копилку, поддержал губернатора, и пошел в Совет федерации, или приехала девушка из Санкт-Петербурга и пошла в Совет Федерации от Брянска, только потому, что у нее папа и мама там родились? Что честнее для избирателя? Где была Нарусова, когда она там избиралась? А?

Журналист:

- Я про Нарусову не говорила.

Алексей Чеснаков:

- Вы о Брянске говорили? О Брянске. Я вам отвечаю.

Журналист:

- О Брянске и о Совфеде, и о выборах…

Алексей Чеснаков:

- Я отвечаю. Давайте о Рязани поговорим. И о Совете Федерации. Я могу с удовольствием поговорить.

Константин Костин:

- Коллеги, я предлагаю задавать вопросы в частном порядке. Задавайте вопросы, пожалуйста.