«Утро 10 декабря. Над Москвой стоит легкая морозная дымка, от станций «Боровицкая», «Новокузнецкая» и «Полянка» тянутся люди. У многих ощущение, которого у горожан не было с августа 1991-го: «Не могу не пойти». На Болотной неожиданно оказывается около 30 тыс. человек, креативному классу становится понятно: «Нас много». На площади жены кинорежиссеров, милиционеры, чиновники правительства Москвы. Генеральный директор телеканала «Дождь» Наталья Синдеева стоит в толпе с охапкой белых хризантем и раздает цветы прохожим. Все говорят о «множестве красивых лиц». Красивые лица лидеров протеста противопоставляются окровавленному оскалу держиморд. Дмитрий Быков становится секс-символом, Федор Бондарчук моментально выпадает из списка самых красивых мужчин Москвы. За пару месяцев у движения родился не только дресс-код, но и фейсконтроль.
Рассерженный горожанин должен любить проект «Гражданин поэт», иметь при себе десять комплектов изделия «Белая лента. Протестная», ежедневно читать блог Алексея Навального, знать десять цитат из речи Парфенова на вручении премии Листьева, распространять информацию доброй машины правды, трижды в день показывать на кого-нибудь пальцем с текстом «Кремлевская мурзилка» и восхищаться неожиданно проявившемуся уму и совести Ксении Собчак.
Протест захлебнулся в самом себе. Требования протеста были непонятны ни России, ни даже Москве. Мода, даже если она функционально неудобна, все равно остается выбором десятков человек. Миллионы всегда и везде будут предпочитать удобные, комфортные и теплые вещи. И любые порой даже самые справедливые уверения, что вещи эти некрасивы или могли бы быть гораздо более качественнее, не работают.
Протест захлебнулся в самом себе, мода прошла, и любые попытки вернуть актуальность протесту приводят к семичасовым обсуждениям регламента заседания КС.
Модным может быть лишь победитель, а победителем вновь оказался Путин».
Это фрагменты из эссе Антона Красовского, подготовленного для доклада «Новая протестная волна: мифы и реальность», который наш фонд собирается представить 6 декабря. В итоговом тексте доклада будет статистика, аналитика, социология. Анализ публикаций в СМИ. Результаты опросов участников протестных акций. Не хочу предвосхищать все выводы, скажу лишь о двух очевидных.
Первый. Протестная волна спала. Интерес граждан и СМИ к протестному движению угасал весь этот год.
Вывод второй. С самого начала была очевидна разница между ожиданиями тех, кто вышел на площадь, и словами тех, кто поднимался на сцену. От митинга к митингу эта разница не просто становилась все заметнее — она увеличивалась.
Главный миф Болотной — это то, что на нее вышел так называемый креативный класс. Состав тех, кто оказался тогда на митингах, был, мягко говоря, неоднороден. Здесь были представители самых разных городских слоев: студенты, интеллигенция, офисные служащие, политические активисты.
Это и обеспечило первым митингам «За честные выборы» такую массовость и резонанс. Но сегодня все чаще звучит вопрос: а куда они исчезли, все эти многие тысячи рассерженных горожан. Что осталось?
Только треть опрошенных респондентов считает, что мотивом их выхода на площадь тогда было желание показать, «что они есть, показать, что нас не все устраивает, мы недовольны, я не один». Значительная же часть говорит, что ходили туда из любопытства.
Это значит, что многие из участников тех митингов сегодня не очень хотят гордиться своим в них участием.
Безусловно, было предсказуемое повышение политической активности в период федеральных выборов. Почти половина из них на выборы не ходила вообще. И тем не менее они протестовали против их результатов. Такой вот казус: мы не голосовали, но состав этой Госдумы нам не нравится.
Закончились выборы — начало спадать напряжение, поугасла и волна протестов. Часть «болотников» ушла в «общественные проекты» — кто в волонтерство, кто в сетевые стартапы с «общественным подтекстом».
Кто-то разошелся по «демократическим» и оппозиционным партиям. И здесь не только «Парнас», но и «Яблоко», и многие другие. Теперь уже точно — многие.
Кто-то — и это большой сюрприз исследования — стал сторонником «Справедливой России», которая, нелишне напомнить, начиналась как «вторая партия власти» с левым уклоном. Теперь у этой «социалистической» партии стало больше сторонников из числа «болотной» — либеральной — оппозиции.
Большое количество людей временно утратило интерес к политике.
Оснований для массовых протестов сегодня нет. Безусловно, какие-то акции будут проходить. Но они будут скорее фактором общественной, а не политической жизни
И еще, конечно, в сухом остатке от Болотной мы имеем 5 тыс. профессиональных активистов, которые сейчас и осуществляют «массовый протест» под руководством тех же «лидеров».
«Лидерами» их можно назвать только в кавычках. Вот один из ответов, который был дан во время опроса, проводимого нашим фондом: «Лидер, он не должен быть как Парфенов, подводить итоги. Лидер, он должен расставлять задачи конкретные на момент времени. Должен вкладывать, вносить идею. Это для аналитиков, расставлять все точки над i. Для людей нужна цель» (Михаил, 34 года).
Мне кажется, это очень точно описывает разочарование, которое испытали те, кто выходил на Болотную площадь в декабре прошлого года. Сегодня ни один из тех «лидеров» (из списка основных выступавших в 15 человек) не был назван в качестве приемлемого выразителя интересов выходивших на митинги.
Теперь всех интересует: что дальше? Оснований для массовых протестов сегодня нет. Безусловно, какие-то акции будут проходить. Но они будут скорее фактором общественной, а не политической жизни.
Но в то же время есть 18% населения (уже много лет эту цифру называет фонд «Общественное мнение»), которые заявляют о готовности голосовать за либеральную партию.
Для этого значительного числа людей никакого внятного электорального предложения до сих пор нет. И по-прежнему остается неясным, кто его сформулирует.
Есть «Яблоко», чей ядерный электорат уменьшается от выборов к выборам.
Есть Алексей Кудрин, который политически никак себя не проявляет.
Михаил Прохоров с его «Гражданской платформой» остается больше бизнесменом, чем политиком, несмотря на все свои обещания.
Есть координационный совет оппозиции, который даже не структура, а, по замечанию крайне оппозиционного политилога Дмитрия Орешкина, какой-то «прото-орган». Что угодно — центризбирком, обе палаты парламента и палата 6 в одном флаконе, но только не партия.
Есть «РПР-Парнас», а также многие другие, о чьих электоральных перспективах говорить крайне сложно, поскольку в выборах они либо не участвуют, либо делают это крайне эпизодически.
Безусловно, проблемой для тех, кто наконец всерьез займется строительством праволиберального проекта, является то, что его электорат очень искушенный и много раз разочаровывавшийся. «Сложный клиент», как говорят политтехнологи. Этому электорату нужна крайне внятная программа, которая определит и ближайшие, и стратегические цели, способные объединить и представителей креативного класса, и старых демократов, и интеллигенцию.
Во-вторых, хедлайнером такой партии должен быть настолько сильный политик, чтобы в случае необходимости он мог пожертвовать собственными амбициями. Без способности и готовности входить в коалиции в современной политике ну просто никак. Особенно на праволиберальном фланге.
И было бы нелишне напомнить либералам, что у них есть успешный опыт объединения. Правда, всего один — когда в 2003 году «Яблоко» и СПС выступили коалицией на выборах в Мосгордуму. И выступили крайне неплохо.
Четыре года до следующих выборов в ГД пролетят быстро. Мой прогноз неутешителен: если новая партия не проявит себя по-настоящему в течение ближайших года-двух (имеется в виду активное участие в выборах всех уровней), она не сможет показать хороший результат на следующих выборах.
И 18% наших граждан опять будут вынуждены искать политическое пристанище «на стороне». Либо игнорировать выборы, что, в общем, не факт.
Как показали наши фокус-группы, даже из тех, кто год назад вышел на Болотную, почти одна десятая проголосовала за «Единую Россию». Не многим больше — за «Справедливую». На третьем месте ЛДПР (последнее часто объясняют отсутствием графы «против всех»). В любом случае без выбора избиратель не останется.
Лозунги первой Болотной, как показали исследования, утратили актуальность безвозвратно. Практически все опрошенные заявили: в будущем готовы выйти или пойдут на митинги только по социальной повестке. В первую очередь называются проблемы доступности образования и здравоохранения, проблемы ЖКХ, пенсии, вопросы миграции. Заметьте: ни свобода политзаключенных, ни «честные выборы» или антипутинская риторика уже не являются тем, ради чего люди пошли бы на площадь.
Категорическое неприятие вызывают любые экстремистские лозунги. Так, лозунг «Идем на Кремль» вызвал отторжение у всех респондентов.
«Лидеры оппозиции» пока не умеют и не хотят говорить с демократическим избирателем о том, что его действительно волнует. А то, что волнует нынешних «лидеров протеста», совершенно неинтересно потенциальным избирателям либеральной партии. В этом и есть «ножницы для оппозиции».
В статье приводятся выдержки из исследования ВЦИОМ, выполненного по заказу ФоРГО для доклада «Новая протестная волна: мифы и реальность».
