События и комментарии экспертов фонда

В интервью Порталу 66.ru Станислав Апетьян рассказал, почему закатилась звезда главного антикоррупционера страны, на ком держится уральская оппозиция и кто подставил Удальцова и Развозжаева.

Блогер Станислав Апетьян, он же Политрэш, фигура в Рунете более чем известная. Он собирает компромат на оппозиционеров и, конечно, ищет американский след. Именно об этом — о доходах Навального и Яшина, Госдепе и спонсорах антипутинских движений — мы большую часть интервью и говорили. Также в разговоре коснулись «потрясающего» Леонида Волкова и неоднозначного Евгения Ройзмана.

Небольшая ремарка для старта: самого большого успеха в деле сбора компромата Политрэш добился, когда опубликовал переписку Навального с «самыми разными людьми». Именно этот громкий «Навальногейт» сделал имя Стасу и превратил его блог почти что в СМИ. Потому и диалог мы начали с Навального.

Самый подходящий способ общения с виртуальными персонажами — это скайп.

— Раньше Политрэша можно было назвать главным специалистом по Навальному: то переписку его опубликуешь, то найдешь какое-нибудь темное пятно в его прошлом. Сейчас твой интерес к нему явно поубавился. Почему?
— Интерес поубавился, потому что сам Навальный поубавился.

 — Ты имеешь в виду то, что он, как часто упоминается в твоем блоге, не идет в большую политику?
 — Да. Он не генерирует никакую политическую программу. Навальный сейчас только постит в «Твиттере» котиков и занимается тухлым разжиганием в своем ЖЖ. И все. Больше ничем не занимается. Он даже партию не делает. Его сотрудники делают партию, а сам он в нее не вступает (я имею в виду «Народный альянс»). Ситуация на самом деле абсурдная, и люди видят, что проект «Навальный» превратился в какой-то бред. Если почитать стенограмму одного из советов оппозиции, то, честно говоря, Пелевин и Сорокин отдыхают. Потому что это такой сюр! Люди живут в какой-то своей, параллельной реальности и спорят о лозунгах: какой лучше — «Нет диктатуре» или «Долой диктатуру». Как будто это вообще на что-то повлияет.

 — То есть если человек не идет во власть, то он поступает неправильно?
 — Понимаешь, людям нужен результат деятельности и им нужно понять, что делать дальше. Видеть какую-то программу действий.

 — Ну есть же гражданские организации, зачем им идти в политику? В Америке, например, куча всяких НКО, которые не идут во власть. Какое-нибудь, например, общество, лоббирующее интересы автомобилистов.
 — У нас есть аналог — «Синие ведерки».

 — Так вот, почему ты Навальному не даешь право быть в этой же категории?
 — Потому что он политик, он перестал заниматься гражданскими проектами.

 — А «РосЖКХ» разве не гражданский проект?
 — Навальный там выступает лишь в качестве спонсора.

 — Спонсоры — это те, кто дает проекту жизнь, это его родители, а следовательно — самые близкие люди.
 — Я знаю одну мутную историю, связанную с этим проектом. Возможно, в ближайшее время в Сети уже будут выложены ее подробности. Сама идея «РосЖКХ» — это хорошая идея, я против нее ничего не имею. Но так или иначе нужно признать, что «РосЖКХ» не является активностью Навального. Этот человек полностью перешел в категорию политиков. Он выводит людей на митинги, придумывает политические лозунги и гражданскими проектами уже не занимается. Вот есть Константин Калмыков, его поле деятельности — это «РосПил», хотя в принципе непонятно, как работает проект, но не об этом речь.

Мы сейчас говорим о том, что Навальный к «РосПилу», по сути, уже не имеет отношения. Даже в плане восприятия аудитории, он уже не является общественным активистом. И от него ждут соответствующих шагов. А он принципиально никаких действий не совершает. На мой взгляд, возможно, он думает, что может потерять часть сторонников из-за каких-то резких телодвижений. Но из-за своей нерешительности он теряет их еще больше.

Условно говоря, когда человек принимает решение о создании политической партии, с определенной программой и идеологической ограниченностью, он теряет некоторое количество своих сторонников. Они просто не попадают в прокрустово ложе идеологии. Но когда он тянет с созданием вот этого всего, он все равно теряет сторонников, и теряет, повторюсь, в еще больших масштабах. Но Навальный этого не понимает и, судя по всему, не поймет.

«Возможно, он [Навальный] думает, что может потерять часть сторонников из-за каких-то резких телодвижений. Но из-за своей нерешительности он теряет их еще больше» (фото: Дмитрий Горчаков, 66.ru).

 — И умрет в изгнании?
— Да нет, с ним случится то же самое, что случилось с Лимоновым. Был период — год, наверное, 2006, когда Лимонов на полном серьезе считался перспективным лидером оппозиции.

 — В президенты, я помню, собирался выдвигаться.
 — И в итоге что с Лимоновым произошло? Ну сама понимаешь, да? И даже Немцов когда-то считался перспективным лидером. Я уж молчу про Каспарова и Касьянова. И все они оказались на том уровне, на котором они находятся сейчас, то есть на нулевом. И Навального, судя по всему, ждет то же самое.

 — С уходом Навального со сцены политическая жизнь в России тоже сойдет на нет?
 — А она уже сошла на нет. Прошел потому что активный период, который был зимой 2012 года. Это было интересно, это было актуально, модно во многом. Интерес к политике появится, скорее всего, в 2014 году. Тогда будут проходить выборы в Мосгордуму. В 2015 году будут выборы мэра Москвы, в 2016 году — выборы в Госдуму, в 2018 году — выборы президента. Соответственно, с 2014 по 2018 год будет большой электоральный цикл. Тогда и оживет оппозиция. И больше всего это отразится на трех городах: Москве, Питере и Екатеринбурге. В Екатеринбурге во многом оппозиционные настроения связаны с именем Ройзмана. Этот персонаж, как бы вы к нему ни относились, обладает неким ресурсом.

 — Ты как к нему относишься?
 — Ройзман — человек очень странный в том плане, что любое упоминание о нем, даже нейтральное, вызывает бурю эмоций со стороны преданных поклонников этого персонажа. Они хуже, чем хомяки Навального. Я поэтому вообще стараюсь обходить его стороной.

Что касается фонда «Город без наркотиков», то я не являюсь поклонником методов, которые в нем используются. На мой взгляд, это как бы не вполне нормально, потому что действует, по сути, военизированная служба по борьбе с наркотиками. Плюс к тому Ройзман — выходец из криминала. Тем не менее я понимаю корни этой истории. Потому что в конце 1990-х — начале 2000-х государство фактически не занималось этой проблемой, и он занял ту нишу, которая оказалась пуста. Поэтому отношение ко всему этому у меня не очень однозначное.

 — Зато, я знаю, у тебя очень однозначное отношение к другому екатеринбургскому персонажу — Леониду Волкову.
 — Да, Волков, он потрясающий! На самом деле лучше всего себя дискредитирует он сам. Стоит почитать егофеерическое интервью «Ленте.ру». Он себя показал там во всей красе. И в делах, связанных с КС, он откровенно жульничал. Причем по многим пунктам. Так, на выборах в КС был некий F.A. Q., сборник вопросов и ответов, в которых, во-первых, было написано о том, что, если будут баллотироваться нежелательные кандидаты, их снимать никто не будет. В результате мы узнаем, что сняли почти всех нежелательных кандидатов. Во-вторых, согласно правилам, если на выборах зарегистрируются какие-нибудь «мутные» избиратели типа нашистов, то с ними ничего не должны были делать. В результате мы видим, как почему-то не дали зарегистрироваться представителям МММ. Он сам себе противоречил, нарушая свои же правила. Можно отчетливо увидеть, как он обошелся с результатами. Он просто подогнал результаты под определенную табличку. Когда одну половину голосов от МММ обнулили, а другую — оставили. Причем так оставили, чтобы как можно больше прошло кандидатов, которые являются сотрудниками Навального и параллельно товарищами Волкова. То есть это жульничество как оно есть. Даже Чуров себе такого не позволяет.

«Проводить выборы в КС, в которых участвовали 65 тысяч человек, это смешно. Вот так они точно ничего не добьются» (фото: Дмитрий Горчаков, 66.ru).

 — Ты сам не раз говорил, что в России нет института политической репутации. Смогут ли такие скандалы ослабить силы оппозиции в новом «электоральном цикле»?
 — Такие скандалы — не самое страшное, что может произойти. На мой взгляд, у внесистемной оппозиции нет вообще никаких шансов до тех пор, пока она не станет прозрачной в плане доходов. Проблема только в том, что, когда они станут прозрачными, им придется уйти или сесть. Потому что у них черные деньги.

 — Откуда у них эти черные деньги?
 — Есть множество конспирологических версий об источниках этих денег.

 — Но все они завязаны на Госдепе?
 — Да, а также на зарубежных фондах. Отчасти это действительно так. Если мы, например, посмотрим на организации «Голос» и «Солидарность», то мы увидим, что в регионах их сетки очень сильно пересекались.

Зачастую они просто сидели в одном офисе. И многие активисты «Солидарности» являлись по совместительству координаторами «Голоса». Понимаешь, эти люди в «Голосе» получали зарплату и при этом занимались политической деятельностью. А «Голос» финансируется из американских фондов и путем вот такого сращивания эти деньги шли фактически на актив «Солидарности».

 — Финансировался?
 — Ну да, сейчас этого закон не позволяет. Но если говорить о прошлом, то подобных примеров была масса. Тот же Лев Пономарев с его движением «За права человека». Если вспомнить записи переговоров Пономарева с иностранными дипломатами, то отчетливо видно, что Пономарев занимается политической деятельностью.

 — А что думаешь по поводу более видных оппозиционеров?
 — Я могу сказать одно: ни один из видных оппозиционеров за редким исключением не может объяснить происхождение своих доходов. Тот же Яшин — это человек, который нигде никогда не работал, при этом он ездит на «Лексусе», ни в чем себе не отказывает и живет, в общем-то, неплохо. То же самое касается Навального. Его доходы абсолютно непрозрачны. Мы не знаем, откуда у него деньги, к примеру, на черногорскую недвижимость. В 2009 году он собирался инвестировать в черногорскую недвижимость 350 тысяч евро. Точно так же дела обстоят у Удальцова. Откуда у безработного человека деньги на помощника? А у помощника, кстати, был еще один помощник.

И у них у всех так, вот в кого ни плюнь — все жутко мутные. Из всех оппозиционеров Собчак — самая прозрачная, пожалуй. А Немцов, скажем, имеет вообще безумные годовые доходы, он долларовый миллионер. Каспаров тоже…

 — Каспаров?
 — Я скажу более того: этот человек является одним из основных спонсоров оппозиции.

 — У него какой-то бизнес есть серьезный?
 — Во-первых, это человек-бренд. Он может зарабатывать просто на своем имени. Потом у него достаточно большие продажи книг — за рубежом, не в России. Но я повторюсь, доходы у него непрозрачные, мы не можем точно сказать, сколько у него денег. Но при этом, если ты заметишь, у Навального — охранник Каспарова. То есть Каспаров приставил своего охранника Навальному, и он ходит с ним последние года полтора. И Каспаров, судя по всему, это все оплачивает.

 — Раз уж затронута тема с Удальцовым, то не могу не спросить обо всей этой «анатомнопротестной» истории. Я знаю, что у тебя есть свое «эксклюзивное» видение скандала с Удальцовым, Развозжаевым и прочими.
 — Да, у меня есть особая точка зрения на все эти события и, надо отметить, я ее еще нигде не озвучивал. Я потратил очень много времени для того, чтобы изучить, кто такие Гиви Таргамадзе и Коба Накопия.

 — Давай по порядку.
 — Коба Накопия — это миллиардер, один из самых богатых людей Грузии и человек, который долгое время считался спонсором Саакашвили и фактически был его личным кошельком.

 — А на чем там деньги можно сделать, в Грузии? Это же полунищая страна в плане ресурсов.
 — Коба Накопия делал состояние здесь, в России. Он занимался нефтегазовым бизнесом и, скажем так, достаточно интересным образом поучаствовал в приватизации. Потом он стал деловым партнером тогда еще российского предпринимателя Кахи Бендукидзе. И когда Саакашвили стал президентом, он позвал Бендукидзе, назначил его министром экономики и ответственным за приватизацию имущества. А вслед за Бендукидзе в Грузию переехал и Накопия. И во время грузинской приватизации получил там самые «вкусные» куски. Речь идет о месторождениях золота в Грузии и большом количестве недвижимости. Накопия вскоре стал членом грузинского парламента и, как я уже говорил, спонсором Саакашвили. Там доходило вплоть до того, что он оплачивал переоборудование президентского боинга, ремонт резиденции, подарки зарубежным гостям и любовницам.

 — Где ты достал всю эту информацию?
 — Я читал грузинские газеты. Так вот, мы говорили о Накопии. Он еще занимался финансированием политических проектов. Причем такого, мутного свойства. Здесь я остановлюсь на пиар-акции, которую Накопия провел вместе с Таргамадзе, занимавшим тогда пост главы комитета парламента Грузии по обороне и безопасности. Ситуация заключалась в следующем: Таргамадзе подкупил российских миротворцев в Абхазии для того, чтобы Саакашвили заявился на границу с Абхазией вместе с полицейскими якобы «прогнать оккупантов». Все это было сделано, естественно, на камеру, а наши миротворцы просто на километр отошли и постояли там какое-то время.

«Таргамадзе — человек, который занимается организационными вопросами [в истории с Удальцовым]» (фото: iverioni.com.ge).

— То есть это фейк такой на государственном уровне, да?
 — Конечно, фейк. От наших миротворцев нужно было только одно: на некоторое время слиться. Публично слиться на границе России с Грузией. Все это происходило перед президентскими выборами в Грузии. Эта история дала понять, что Накопия — это спонсор, а Таргамадзе — человек, который занимается организационными вопросами. И тут логично было бы предположить, что скандал с Удальцовым выводит на Саакашвили, но не все так просто. Потому что в 2011 году появились сообщения, что между Саакашвили и Накопией произошел серьезный конфликт. Ссора произошла из-за того, что президенту показалось, что Накопия в недостаточной степени финансирует приоритетные политические проекты, а олигарх, в свою очередь, стал сомневаться в перспективах Саакашвили.

Вскоре Накопия достаточно быстро начал избавляться от своих активов в Грузии, продавать принадлежащие ему предприятия. И примерно где-то к началу этого года он все продал. И вот здесь возникает версия, которая мне кажется правдоподобной, о том, что история с Удальцовым — это спецоперация лично Накопии. И он же был, соответственно, главным интересантом всей истории. Ему нужно было подарить Удальцова и всю эту с ним связанную штуку новым властям Грузии. Я думаю, Накопия его «развел», а потом «слил».

 — С этого места поподробнее.
 — Судя по всему, Накопия понимал, что к власти придет Иванишвили. И так оно и вышло: сейчас в стране вся власть фактически принадлежит Иванишвили. И у меня есть подозрения, что Накопия хотел сделать таким образом подарок Иванишвили, чтобы тот в свою очередь мог наладить контакт с российской стороной. Понятно, что в Кремле заинтересованы в том, чтобы такие истории, какая произошла, к примеру, с Удальцовым, где-нибудь всплыли. И тут у Иванишвили появляется такой компромат на российских оппозиционеров, который даст возможность российским властям полностью их дискредитировать. То есть у Грузии появился реальный козырь, чтобы наладить отношения с Россией. А Иванишвили, в отличие от Саакашвили, ориентирован на сотрудничество с Россией. Он здесь сделал состояние, и насколько я помню, у него до сих пор здесь много активов.

«Это была откровенная продажа родины» (фото: кадр из фильма «Анатомия протеста — 2»).

 — То есть Удальцов и его друзья просто были разменной монетой в этой спецоперации?
 — Да, в этой истории — да. Ну вот, если Накопия видел, что этими людьми можно легко манипулировать, дешево развести и купить, то почему бы ему этим не воспользоваться? И им, кстати, сейчас будет непросто. Их поймали на серьезном преступлении. Это была откровенная продажа родины, организация массовых беспорядков на иностранные деньги.

 — Думаешь, их посадят?
 — Да, думаю, посадят. Здесь уже не отвертеться.

 — Очень мрачная опять картина вырисовывается. То есть нормальных оппозиционеров нет?
 — Почему же. Из относительно новых людей есть Максим Кац. Очень своеобразный персонаж, который вызывает у меня по большей части симпатию. Потому что он гораздо более адекватен, в отличие от других оппозиционеров. И у него очень рациональная позиция.

Я, к примеру, смеюсь над Чириковой, потому что она, очевидно, не вполне в себе. Но при этом то, что она участвовала в выборах в Химках, я считаю правильным. Правда, она не хотела, и судя по всему, ее заставил Каспаров. Но это уже другой разговор. Я поддерживаю то, что оппозиция идет на выборы. И в этом смысле мне близка позиция того же «Демвыбора» Милова, который постоянно участвует в различных избирательных кампаниях, или Рыжкова. Многие их, надо отметить, именно за такую конструктивную позицию и не любят. Потому что Милов и Рыжков говорят им: хватит сидеть в своих «Твиттерах» и бложиках с хомяками, потому что надо заниматься реальной политикой, участвовать в выборах и пытаться взять власть хотя бы на каком-то уровне.

И история в Ярославле, когда Урлашов, оппозиционный кандидат, одержал победу в мэрских выборах, я считаю, что это правильный кейс для российской оппозиции.

«Чирикова, очевидно, что не в себе» (фото: «РИА Новости»).

 — Он же вроде вступил в «Народный фронт», сложно, наверно, его оппозиционером назвать.
 — Пока не вступил, но очевидно, да, он будет с ОНФ сотрудничать. Но тем не менее то, как прошла эта кампания, должно стать моделью для оппозиции. Кстати, большая заслуга в этом Прохорова и того же Милова. Короче говоря, это пример, как надо работать. А проводить выборы в КС, в которых участвовали 65 тысяч человек, это смешно. Вот так они точно ничего не добьются. Периодически будут генерировать какие-то информповоды, чтобы, к примеру, я с тобой их обсуждал. Это фактически «Дом-2», только в политике. Это абсолютно медийно-развлекательная история, которая не имеет отношения ни к власти, ни к политике.

 — Кстати, насколько я знаю, сам ты имел отношение и к власти, и к политике. Я имею в виду твою работу в «Единой России».
 — Да, я там работал с 2006 по 2008 год, но я там никогда не состоял. И меня никогда не хотели брать.

 — А какую должность занимал?
 — Я уходил из «ЕР» в должности советника партии.

 — Это же политическая должность?
 — Нет, это как раз аппаратная должность.

— То есть административными вопросами занимался?
 — Ну, административно-политическими, если уж на то пошло. Я работал в отделе пропаганды. Но когда мы говорим о «Единой России», нужно четко понимать, когда я там работал. Это 2006, 2007 и 2008 год. Партия тогда была на электоральном пике. Это были совсем другие времена, и люди работали тоже другие.