Статьи на ту же тему

События и комментарии экспертов фонда

| 07 июня, 2022

Скованные одной цепью: сплотившиеся вокруг СВО и президента партии могут лишиться избирателей

Специальная военная операция на Украине идет уже более трех месяцев, и можно только предполагать, когда она завершится. Зато с уверенностью можно сказать, что 11 сентября в России пройдут выборы нескольких уровней. И, похоже, избирательной кампании суждено идти под ежедневные брифинги Минобороны и новости о многочисленных успехах и потерях с полей.

Между тем и власть, и оппозиция, какой бы партией она ни была представлена, слились в едином порыве поддержки СВО и президента. И из-за единых «опознавательных знаков» избиратель не всегда способен разглядеть принципиальные различия. Спрашивается: за кого голосовать, если все свои и «своих не бросают»?

Так, кроме губернаторских выборов 11 сентября состоятся выборы в ряд законодательных собраний (Северной Осетии, Удмуртии, Краснодарского края, Пензенской, Саратовской и Сахалинской областей), а также московские муниципальные выборы.

Собеседники ЯРНОВОСТЕЙ, близкие к Администрации Президента, несмотря на непростой контекст, не ожидают особых сложностей. Кроме разве что низкой явки.

— Проблемы могут возникнуть, скорее, не с процентом «Единой России», а с результатами других парламентских партий. Возможно, в отдельных случаях власти придется даже помогать им дотянуть до 5%, — рассуждает один из собеседников издания.

Он напоминает, что весной ходили слухи об отмене губернаторских выборов в сентябре и даже о переносе единого дня голосования на год — из-за спецоперации. Главными лоббистами переноса тогда, по его словам, были парламентские партии, которые на фоне поддержки Вооруженных сил и президента России буквально «растворились друг в друге».

Деморализованные москвичи

В 2017 году на муниципальных выборах в Москве произошла сенсация: в семи районах москвичи не избрали в мундепы ни одного кандидата от партии власти, в 25 районах «Единая Россия» оказалась в меньшинстве, а еще в пяти оппозиционные кандидаты получили одинаковое с провластными оппонентами количество мандатов.

Во многом это произошло благодаря проекту общественного деятеля Максима Каца и экс-депутата Госдумы Дмитрия Гудкова «Политический Uber». Он помогал кандидатам от оппозиционных партий или самовыдвиженцам регистрироваться и приводить на выборы сторонников.

Одним из ключевых бенефициаров проекта оказалась тогда партия «Яблоко», получившая в Москве 176 мандатов, а одним из главных проигравших (помимо партии власти, утратившей представительство в ряде районов) — партия КПРФ, забравшая всего 44 мандата (на 159 меньше, чем в прошлый раз).

Позже с независимыми муниципальными депутатами пытались наладить взаимодействие самые разные проекты: «Открытая Россия» (признана нежелательной организацией в России), Ассоциация независимых муниципальных депутатов и так далее.

И были те, кто в итоге перешел на сторону власти. Но были и те, кто попал под уголовное преследование. Например, по «санитарному делу» после протестов в поддержку Алексея Навального, организованных ФБК (признан в России экстремистской организацией). Среди них — Дмитрий Барановский, Константин Янкаускас, Людмила Штейн. А против муниципального депутата из Тверского района Кети Хараидзе возбудили дело о мошенничестве (известно, что она боролась у себя в районе с точечной застройкой).

Возникали у мундепов и партийно-политические приключения. Так, например, команда Максима Каца была исключена из московского «Яблока», так как оппонировала его многолетнему лидеру Сергею Митрохину.

После начала специальной военной операции некоторые муниципальные депутаты покинули Россию, потому что были против СВО — та же Штейн бежала из-под домашнего ареста за границу.

Итак, к муниципальным выборам этого года корпус независимых депутатов подходит в весьма сложной ситуации: кто-то уехал, кто-то ушел или собирается уходить из общественной жизни, а новых больших объединяющих проектов пока нет.

Отвечая на вопрос ЯРНОВОСТЕЙ, Максим Кац заявил, что пока у него нет решения, как его команда будет действовать на муниципальных выборах в Москве.

Один из факторов, потенциально мешающих появлению объединенного списка протестных московских кандидатов, — они могут не поддерживать политику столичного правительства, но при этом быть непримиримыми друг к другу в части отношения к специальной военной операции (кандидаты от КПРФ, скорее всего, будут активно поддерживать ее, а те же «яблочники» говорить об антивоенной позиции).

Депутат Мосгордумы от «Яблока» Сергей Митрохин сказал ЯРНОВОСТЯМ, что в этом выборном цикле кандидатам не будут предлагать подписать какую-либо декларацию, в частности, относительно позиции по СВО, Крыму и Донбассу, так как «это может привести к их уголовному преследованию».

— Мы будем привлекать беспартийных кандидатов и уже это делаем. Встречаемся, знакомимся с людьми, расспрашиваем об их политической позиции. Жесткого отсева не будет, — говорит Митрохин.

Муниципальный депутат от района Хамовники Татьяна Касимова честно признает: шансов на повторение успеха прошлых выборов в Москве нет.

— Во всех смыслах: и со стороны избирателя, и со стороны кандидатов, их моральных сил, желания идти на выборы и так далее. Мы видим кампанию «Мой район» со стороны кандидатов от партии власти, и, на мой взгляд, она работает на снижение явки. Муниципальные депутаты предстают перед избирателем как организаторы уличных праздников, но не как политики — и люди не понимают важности этих выборов, — говорит Касимова.

Ожидается, что проектов, которые готовы поддержать оппозиционных кандидатов, будет несколько, но небольших. Так, экс-кандидат в Госдуму от КПРф Михаил Лобанов и мундеп из Зюзино Александр Замятин запустили проект «Выдвижение». Экс-яблочники во главе с Дмитрием Кисиевым делают платформу «Штаб кандидатов», а экс-кандидат в Мосгордуму Роман Юнеман с соратниками создадут движение «Общество. Будущее».

Заксобрания — без сюрпризов, гордумы — с неожиданностями

Эксперты и источники ЯРНОВОСТЕЙ не предвидят неприятностей на выборах в региональные заксобрания. Интригой остается процент, который наберет ЛДПР: кроме уже упомянутой проблемы парламентских партий с размытием имиджа и потерей субъектности в связи с поддержкой спецоперации, партия впервые идет на выборы после смерти Владимира Жириновского.

Напомним, в конце мая пост лидера ЛДПР передали главе комитета Госдумы по международным делам Леониду Слуцкому. Главный слоган ЛДПР был представлен на съезде: «Жириновский навсегда».

Впрочем, собеседники в ЛДПР говорят, что рассчитывают «проскочить» этот выборный цикл еще на инерции рейтинга покойного лидера и готовятся столкнуться с проблемами только на выборах 2023 года.

А вот на выборах в городские думы, по словам экспертов, могут произойти неожиданности. Например, в Горно-Алтайске (республика Алтай), Барнауле (Алтайский край), Владивостоке (Приморский край), Кирове (Кировская область), Курске (Курская область) и, конечно, Ярославле.

— Главная неизвестная — что произойдет «на земле» за эти три месяца даже вне зависимости от ситуации в зоне боевых действий. Люди могут поддерживать спецоперацию, но рано или поздно начнут ощущать последствия санкций, рост цен, и тут депутатам — особенно одномандатникам! — будет сложно выехать исключительно на поддержке действий Владимира Путина, — рассуждает один из политтехнологов, близкий к Администрации Президента.

Сюрпризы в этом электоральном цикле могут быть разве что на выборах в гордумы региональных столиц, считает экс-руководитель управления внутренней политики Администрации президента, глава Фонда развития гражданского общества Константин Костин.

— Не думаю, впрочем, что парламентская оппозиция столкнется с проблемой в виде сильного недобора процентов. Да, какую-то часть избирателей они сейчас потеряют ситуативно, но у них остаются сильные кандидаты, в том числе — в одномандатных округах. Кроме того, парламентским партиям непременно нужно брать мандаты на выборах в гордумы, так как впоследствии им понадобятся подписи муниципальных депутатов для регистрации своих кандидатов на выборах губернаторов. При этом эффект электорального бонуса для «Единой России» будет на выборах в гордумы иметь меньшее значение, чем на выборах губернаторов или даже областных. Для избирателей будут иметь большее значение готовность и умение кандидата вникать в проблемы жителей округа и их решать. Вокруг локальной повестки может развернуться интересная борьба. Кроме того, партии могут попробовать перенастроить свои кампании в условиях санкционного давления и спецоперации, создавая себе таким образом задел на будущее, — считает Костин.

По его словам, в Москве многие оппозиционные кандидаты в 2017 году стремились создать на базе муниципального собрания политическую площадку, а не решать проблемы благоустройства.

— Сейчас они демотивированы, так как и политической площадки на вышло, и решать проблемы жителей без взаимодействия с городскими властями оказалось сложно. Кто-то находится во внешней эмиграции, кто-то — во внутренней. Не думаю, что мы увидим большое количество так называемых «рассерженных горожан», хотя в ряде районов, безусловно, будут протестные кандидаты, которые поведут кампании, — заключает он.

Гендиректор Центра развития региональной политики Илья Гращенков считает, что, хотя у кампании 2022 года будут свои особенности из-за спецоперации, люди уже устали от новостей из зоны боевых действий и за лето начнут задаваться вопросами о качестве собственной жизни.

— У людей растут страхи, кроме того, их волнует местная повестка. СВО будет идти фоном кампании, но вопросы у людей к власти останутся, и на этом поле могут конкурировать различные политические силы. Коммунисты могут начать предлагать выделять больше бюджетных средств на социальную сферу, ЛДПР — сажать проворовавшихся, «Новые люди» — дать больше свободы предпринимателям. Регионы риска для власти есть, и, кроме привычных протестных территорий, вроде Москвы, Ярославля или Владивостока, ими могут стать та же Удмуртия, Кировская область, Краснодарский край, Алтайский край и республика Алтай, — полагает Гращенков.

Что касается его мнения о муниципальных выборах в Москве, для них, по словам Гращенкова, всегда характерна маленькая явка.

— Сейчас те же вопросы местного благоустройства только обостряются, есть санкционный кризис, люди теряют рабочие места, в том числе — в таких отраслях, как IT, техническом секторе, сфере премиального обслуживания. У тех, кто лишился работы, есть больше свободного времени, чтобы задавать вопросы власти, и эти люди могут прийти на выборы и голосовать за протестных кандидатов. С другой стороны, мэрия, очевидно, учитывает ошибки прошлой кампании и будет использовать какие-то технологии, чтобы что-то противопоставить протесту, — говорит Гращенков.

Политолог Алексей Макаркин согласен, что выборы в региональные заксобрания пройдут по достаточно управляемой схеме, и неожиданности могут случиться разве что в отдельных мажоритарных округах в областных центрах, где оппозиционные кандидаты неожиданно могут победить представителей местной элиты.

— Проблема в том, что для того, чтобы переломить ситуацию в округе, где на выборы идет местный нотабль с ресурсом, нужен серьезный протест против него, а это бывает редко. Но не думаю, что у парламентских партий (кроме ЛДПР) будут серьезные проблемы. У людей, которые не хотят голосовать за «Единую Россию», выбор маленький. Поэтому полагаю, даже либерал-демократы удержатся в тройке лидеров. Не уверен, что явка будет высокой: интерес к политике у людей сейчас слабый, едва ли до осени это изменится, — рассуждает собеседник.

Что касается Москвы, по словам Макаркина, тут ситуация интереснее. Политолог не исключает, что у КПРФ получится увеличить свой процент. Прошлые столичные муниципальные выборы «оказались для коммунистов провальными, а вот на выборах в Мосгордуму в 2019-м и Госдуму в 2021-м КПРФ, наоборот, выступила хорошо».

— Сейчас может возникнуть несколько разных проектов по выдвижению оппозиционных кандидатов. Даже образованному и продвинутому избирателю нужен список, по которому он проголосует на участке. Он не будет ходить по разным сайтам и сверять прогнозы. На прошлые муниципальные выборы в Москве одни избиратели шли с календариками, где были перечислены кандидаты от власти, другие — со смартфонами, где был список «Политического Uber’а» Каца-Гудкова, — вспоминает Макаркин. — Вероятно, на этих муниципальных выборах будет электронное голосование, играющее на руку власти, а вот где избиратель возьмет новый авторитетный протестный список? Могут быть разные списки кандидатов от КПРФ, от «Яблока», будут независимые мундепы из прошлого выборного цикла, самовыдвиженцы, кандидаты от малых партий (но на них, как правило, не обращают внимания). Но для консолидации протестных голосов нужен некий общий ориентир, и вопрос в том, будет ли он вообще. В том же «Политическом Uber’е» в 2017 году были и кандидаты-коммунисты, тем более что не все они активно поддерживают СВО и носят камуфляж, да и тема Сталина и сталинизма для избирателя уже не так актуальна... Но формирование общего списка затруднит еще и то, что и КПРФ, и «Яблоко» будут крайне осторожно вступать в любые альянсы, чтобы не сделать ни одного лишнего движения, которое станет для них фатальным.