Статьи на ту же тему

События и комментарии экспертов фонда

| 16 августа, 2019

Сценарии протеста: прогнозы политологов

Последний месяц в Москве еженедельно проходят акции протеста за свободные выборы. «‎Сноб» обсудил с политологами из противоположных лагерей текущее состояние протестных акций, сценарии развития ситуации и стратегии власти и оппозиции.

Станислав Белковский, политолог, учредитель и директор Института национальной стратегии:

Для федеральных властей масштабного политического кризиса сейчас нет. С точки зрения Кремля и лично Владимира Путина, происходящее — ремейк событий 2011–2012 гг., т. е. знакомый и отработанный вызов, ответ на который должен быть максимально жестким, в пределах разумного. Несанкционированные акции подлежат разгону, организаторы и простые активисты, даже случайные прохожие, подвернувшиеся под руку, — аресту, пар частично выпускается через разрешенные митинги на проспекте Сахарова.

Качественной разницы в настрое массовых акций тогда и сейчас Путин не видит. В долгосрочное продолжение протестов не верит и всерьез не опасается этого. Неслучайно он демонстративно игнорирует протестные акции в Москве: в «красные дни календаря» г-н Путин отсутствует в городе, то опускаясь в батискафе на дно морское, то гоняя на мотоцикле с коляской в Крыму.

Президентская установка: в столицах (Москва, Санкт-Петербург) не должно и близко повториться сценариев Приморья/ Хабаровского края/ Хакасии/ Владимирской области 2018 г., когда на губернаторских выборах в этих регионах победили мало кому известные представители системных оппозиционных партий. Хотя номинальные «оппозиционеры» специально выдвигали таких, чтобы не выиграли ни за что. А они выиграли «от противного» — оседлав волну полного неприятия народом региональной топ-бюрократии и партии власти «Единой России». Поэтому, собственно, и кандидаты от власти в Мосгордуму, и наиболее вероятный чемпион губернаторских выборов в СПб Александр Беглов формально идут как самовыдвиженцы.

Установка Кремля такая: потенциально избираемых оппозиционных кандидатов не пускать на выборы любой ценой, неизбираемых можно зарегистрировать, но при условии жесткого контроля над электоральной ситуацией. Существенных ресурсов — финансовых и медийных — зарегистрированным оппозиционерам ни в коем случае не давать.

Мэрия Москвы находится несколько ближе к своему избирателю. Но для Сергея Собянина максимально важно неукоснительно следовать путинской линии. И мэр от нее не отступит. Он хорошо помнит, как — вместе с тогдашним шефом внутренней политики АП РФ Вячеславом Володиным — пролоббировал сценарий участия Алексея Навального в мэрских выборах — 2013, типа для легитимации Собянина-победителя. Предполагалось, что оппозиционеру достанется около 15% голосов москвичей, а победительному градоначальнику — более 60%. А в результате Навальный получил почти 30%, никакой особой легитимации не случилось, и вообще всё дело чуть не свалилось во второй тур, где оппозиционер мог и выиграть. Тогда Путин обрушил на своих провинившихся чиновников-экспериментаторов гроздья гнева, и огребать по новой Собянину и Ко совершенно не хочется.

На мой взгляд, нынешние протесты, конечно же, серьезно отличаются от 2011–2012 гг. Они основаны на категорическом этическом и эстетическом неприятии власти в целом, путинской государственной машины со стороны русских образованных горожан (РОГов). Тогда, 7-8 лет назад, у актива протестующих были иллюзии, что с этой властью еще на каких-то условиях можно полюбовно договориться. Сейчас таких иллюзий нет.

К тому же протесты-2019 выдвинули на авансцену новых молодых лидеров, которые не надоели РОГам и, Бог даст, в обозримом будущем сумеют не надоесть.

Кирилл Мартынов, редактор отдела политики «Новой газеты»:

8 сентября будет очень тяжёлым днём, потому что даже самый спокойный сценарий единого дня голосования предполагает ряд посадок по делу о массовых беспорядках. Это при том условии, что сами избирательные участки не станут территорией проведения дополнительных пикетов и акций со стороны избирателей, которые не обнаружат в бюллетенях своих кандидатов. Если говорить глобально, то есть несколько очевидных сценариев, но выбрать какой-то один довольно трудно, потому что ситуация довольно шаткая и зависит от множества факторов.

Один сценарий — власть всех запугает, и на этом всё кончится. Люди поймут, что выходить на улицу небезопасно, и примут новый тип общественного договора, который нам навязывают со стороны властей: надо соглашаться на всё, неконкурентные выборы — хорошо, отсутствие избирательных прав — хорошо. Эта ситуация может остаться в таком состоянии после 8 сентября на годы вперёд, но если посмотреть на историю России последних тридцати лет, то мы понимаем, что такое не может продолжаться вечно.

Второй сценарий — накануне или после 8 сентября людей, которые принимали политические решения в последние месяцы, отодвинут от руля. В самом Кремле есть и здравомыслящее люди, чуть более думающие, чем силовики, которые ищут шпионов и зачищают город от выдуманных бунтовщиков и подстрекателей. Эти люди могут предложить какой-то сценарий разрядки: например закрыть дело о массовых беспорядках, заявить об изменении избирательного законодательства. Это то, на что власти в теории могли бы пойти, чтобы не чувствовать себя в результате обиженными.

Третий сценарий — нарастание общественной солидарности и превращение московского политического кризиса в общенациональный, так как во многих регионах также будут трудные выборы. Тяжелыми они будут и в Санкт-Петербурге, где власти пытаются поставить на трон начальника города очень непопулярного кандидата. Даже муниципальные выборы сейчас преисполнены скандалами, которые мы не успеваем замечать, потому что погружены в московское противостояние. И на этот кризис представительства, который распространяется по всей стране, накладываются очевидные проблемы в экономике и социальном развитии. В этом сценарии силовое давление на людей будет расти, но и люди в ответ будут отвечать общественным сопротивлением. Насколько долго такая ситуация будет сохраняться, зависит от адекватности действий Кремля, но надо понимать, что к этим выборам в Мосгордуму можно было подойти и с меньшими потерями для общества и власти.

Дмитрий Абзалов, политолог, президент Центра стратегических коммуникаций:

К выборам 8 сентября произойдёт два важных и разнонаправленных события, которые могут как положительно, так и отрицательно сказаться на протестной активности. 20% участников митинга — студенты, а также присутствует большой сегмент школьников. В сентябре начнется учебный год, который вытащит их из всего это движения. С другой стороны, произойдет частичное возвращение людей из отпусков, что также может стать катализатором целого ряда процессов.

Власть, в свою очередь, пытается перехватить актуальную повестку — например, недавно была встреча Владимира Путина с Андреем Костиным, где классическую корпоративную тему сменила тема ипотеки и кредитных выплат. Также власть будет пытаться абсорбировать самых радикальных организаторов протестов и постепенно работать на снижение массовости акций.

Оппозиция же будет пытаться сохранить численность своей аудитории, т.е. людей от 18 до 30 лет. Как показала практика, данной возрастной группе больше импонируют активное передвижение и некий интерактив. Поэтому оппозиция избегает любого стационарного формата проведения митинга и пытается согласовывать различные шествия и прогулки по Бульварному кольцу.

Мы также наблюдаем попытки системных партий вклиниться в эту историю, например КПРФ и «Справедливая Россия». Делается это не только для того, чтобы агрегировать протестные настроения, но и для легитимизации предстоящих выборов в Мосгордуму со стороны оппозиционного фронта.

Оппозиция, если доведет протестную активность до единого дня голосования, будет пытаться перенести свою повестку и на парламентские выборы. Но там оппозиция столкнется со старым и очень болезненным вопросом: какая стратегия у них на выборы?

Алексей Мухин, политолог, генеральный директор Центра политической информации:

В Москве протесты будут затухать, особенно если речь идёт о несанкционированных акциях, ведь силовики и дальше планируют довольно жестко пресекать организацию подобного рода мероприятий. Риторика выборов в Мосгордуму была ликвидирована самими оппозиционерами. Переведя повестку на федеральный уровень, они забыли о своих первоначальных целях. По мере перемещения оппозиционного актива под домашний арест или в СИЗО протест в Москве сойдёт на нет, но есть и плохая новость для власти — протест переместится в регионы, где он будет точечным, локальным, но все еще очень неприятным для федеральных властей. И самое важное — единый день голосования будет проходить на фоне протестной активности.

Эта ситуация уже далеко ушла за рамки Москвы и стала головной болью для людей, занимающихся формированием внутренней политики. Но я думаю, что она положительно скажется на едином дне голосования, ведь протестное голосование стимулирует рост числа избирателей, так что этот костер революции, которые пытаются разжечь определенные личности, при грамотном обращении может сыграть позитивную роль, привлекая электоральные группы на избирательные участки.

Константин Костин, председатель правления Фонда развития гражданского общества, политтехнолог:

Естественный интерес к проблематике протестных акций иссяк, и сама эта тема находится на спаде. Но новое поколение организаторов в лице муниципальных депутатов и художников-акционистов пытается переформатировать процесс во что-то иное, найти новые протестные идентичности. Таким образом повестка уже затрагивает не только выборы в Мосгордуму, но и полицейский произвол, правозащитную тематику, проблему поколений. Также мы наблюдаем элемент политического перформанса — к протесту подключаются различные медийные персоны. Но при этом их риторика также очень размыта: Oxxxymiron выступает за освобождение Егора Жукова, Юрий Дудь требует равных возможностей в политическом поле. В общем, протестная активность распадается на отдельные составляющие, единой идеи пока во всем этом не наблюдается.

Лидеры протестов имеют два плана развития всей ситуации. Первый — умное голосование, которое предложил Алексей Навальный, и попытки усложнить электоральный процесс для «Единой России» и лояльных ей кандидатов. Второй подход, который транслирует Михаил Светов и часть муниципальных депутатов, — это курс на дальнейшую радикализацию обстановки — они заявляют, что нужна отмена выборов как таковых.

Стратегия власти и силовых структур достаточно очевидна — любые попытки организации несанкционированных акций будут оперативно пресекаться. Не было у нас примеров, чтобы правительство и органы правопорядка действовали иначе. Что касается санкционированных митингов, то они будут согласовываться и в дальнейшем, но важно, чтобы они были четко тематически структурированы.

Главная проблема протестного движения — митинги, несмотря на высокую осведомленность москвичей, никак не влияют на их политический выбор и на то, как они ответят на вопросы, идти ли на выборы и за кого голосовать.

Михаил Виноградов, политолог, президент фонда «Петербургская политика»:

У обеих сторон нет стратегии. У одной — интуиция, энтузиазм и мораль. У другой — реактивность, стремление показать вышестоящим свои способности плюс минимизировать выпады в свой адрес со стороны конкурирующих властных структур. Оппозиция с отставанием пытается проектировать повестку на период после 8 сентября (не случайно на субботнем митинге почти ничего про это не звучало — уже через несколько дней Яшину и Навальному пришлось догонять поезд с требованиями переноса выборов и «умного голосования»). Для власти принципиально законсервировать ситуацию до 8 сентября в расчете, что протест не получит какого-то закономерного развития — так отчасти было после президентских выборов в марте 2012 года.

Существует ряд факторов, которые также повлияют на результаты протестной активности:

способность оппозиции сохранить нынешний уровень политизации хотя бы до середины сентября — чтобы иметь возможность сочетать давление массовыми акциями и массовыми действиями (включая «умное голосование»);

способность протеста повлиять на результат выборов в Мосгордуму, обеспечив победу КПРФ (или «умного голосования») — то есть доведя своих сторонников до избирательных участков и не допустить мобилизации провластного электората и сбоев в системе подсчета голосов;

способность власти остановить фабрику собственного креатива, реакцией на который является рост численности протестных акций как «морального протеста»;

готовность власти начать эффективную манипуляцию протестными настроениями (возможную регистрацию Митрохина трудно назвать здесь эффективным шагом);

результаты единого дня голосования в других регионах. Региональные выборы напрямую вряд ли могут быть связаны с московским протестом — но пока проходят в ситуации пониженных рейтингов власти;

восприятие властью возможных сбоев на выборах (Мосгордума, вторые туры на губернаторских выборах — если они состоятся) как политического кризиса и вызова. В прошлом году такого восприятия не наблюдалось несмотря на очевидный рост тревожности.