|
| 30 августа, 2018 | | | Читать на сайте издания |
Фонд развития гражданского общества (ФоРГО) подготовил обзор кампаний по выборам глав регионов России. Эксперты ФоРГО проанализировали ситуацию в тех субъектах России, где уже 9 сентября пройдет голосование.
В этом году прямые выборы глав назначены в 22 регионах. Это, в том числе Москва, Хакасия, Якутия, Чукотка, Воронежская, Владимирская, Ивановская, Нижегородская области. Такой активной борьбы за губернаторские кресла, как это было в 1990 и в 2000 годах, давно нет. Но без остроты в некоторых регионах не обходится и сегодня.
Избирательная кампания проходила под сильным влиянием негативной повестки, связанной с пенсионной реформой. В целом ряде субъектов рейтинг «Единой России» упал ниже 30%. Но высшие должностные лица за счет своих социальных инициатив имели возможность снизить этот эффект. Однако у партии, которая в этих же субъектах шла на выборы в Законодательное Собрание, возможностей для такой работы было гораздо меньше, в связи с чем ее рейтинг и возможный результат могут пострадать гораздо больше.
В этом году все 22 кампании доминантные, то есть победители известны заранее, борьба если и велась, то сугубо за вторые места. Некоторые эксперты склонны объяснять неконкурентность выборов в сугубо административной логике: главы и врио глав, используя имеющиеся в их распоряжении институты и ресурсы, в частности муниципальный фильтр, отсекают всех мало-мальски опасных конкурентов и выстраивают максимально удобные для себя кандидатские конструкции.
Бессмысленно отрицать, что злоупотребления тем же муниципальным фильтром происходили не раз. Однако есть и другие факторы, способствующие минимизации конкурентности. Причем они более глубокие и потому более значимые.
Во-первых, превосходство кандидатов власти задается не только и не столько их административным ресурсом, а авторитетом Владимира Путина.
Во-вторых, системные оппозиционные партии, а тем более несистемная оппозиция не только не располагают административным ресурсом, но и кадрами, способными убеждать региональные элиты и электораты в предпочтительности альтернативы и проводить эффективные кампании.
В-третьих, региональные элиты, а также федеральный бизнес, активно участвовавшие в выборных кампаниях в 1990 и начале 2000 годов, поставлявшие кандидатов, инвестировавшие в них, давно усмирили свои амбиции и, по словам экспертов, «лишились прежней субъектности». И к тому же ценность губернаторства для всех этих групп резко снизилась.
20 лет назад «свой» глава региона был полезен, а иногда просто необходим, поскольку тогда активно делили собственность. Но переделы давно закончились, а полномочия и возможности губернаторов сократились. Сейчас они − высокостатусные чиновники, встроенные в исполнительную вертикаль, со всех сторон «прижатую» другими вертикалями − партийной, силовыми и пр.
В-четвертых, «конкурентность на губернаторских выборах зачастую не востребована избирателем». Руководителей регионам подбирает президент РФ. Граждане в массе считают это совершенно нормальным и правильным. А к выборам относятся как к формальной процедуре, в чем-то даже избыточной. В противном случае спрос на конкурентность предъявлялся бы регулярно. И на конкурентных выборах явка избирателей была бы выше, чем на доминантных. Но этого не наблюдается.
Поэтому конкурентные сценарии обречены быть исключениями из правила, предопределенными, например, непогашенными вовремя внутрирегиональными конфликтами, интригами против отдельно взятых губернаторов, ошибками штабов.
Эксперты процитировали себя в прежних обзорах фонда:
«Выбор не перестает быть выбором от того, что один из вариантов решения заведомо более предпочтительный, выгодный, чем другой. Выборы не перестают быть выборами, если заранее известно, кого изберет большинство голосующих».
«Главная цель выборов − связать народ (конституционный источник власти) и непосредственных носителей либо претендентов на нее (в данном случае глав или врио)».
Доминантные кампании не похожи друг на друга. По каким критериям их можно сравнивать?
Во-первых, по степени предопределенности доминирования кандидата власти.
В одних случаях действующий глава или врио явно и безоговорочно доминирует в региональной политике благодаря собственным заслугам либо достижениям предшественника. В других доминирующее положение носит условный характер и чтобы его обеспечить, требуется нейтрализовать оппонентов, используя те или иные средства, от договорных до «силовых».
Второй критерий − степень комфортности кампании.
Она задается отсутствием или наличием проблем и рисков. Здесь нужно учитывать политическую историю региона, особенно электоральную. На комфортность влияют и общий криминально-коррупционный фон, и скандалы, случившиеся на стадии выдвижения и регистрации кандидатов.
Комфортности тем меньше, чем выше известность и/или ресурсность оппонентов, выдвинутых оппозицией, чем активнее они ведут кампанию. В этом случае возникает либо повышается риск перехода доминантного сценария в конкурентный.
И, наконец, третий критерий − результат. Он слагается из двух показателей − явки и собственно результата губернатора или врио.
